Спасатели
Шрифт:
Только он убрал телефон – позвонил Денис. Тоже спросил, как у них там дела. С Динькой Юра поговорил подольше и рассказал всё как есть про сегодняшние события: про новые пожары и горящие сосны; про траншею и воду, которую залили лишь под вечер; про дым, к которому он уже привык и не замечает запаха гари; про ребят – простых людей, которых приезжало всё больше, про девушек, которые наравне со всеми таскали тяжёлые пожарные рукава и грузили ящики; про лагерь рядом с посёлком, откуда вчера вывозили детей… Друг его тоже порадовал: на следующие выходные у него будет выходной, все очень ждут Юрку, приехал Славкин брат, Антон, дыма у них нет, только
Ну что ж, здорово. Потому что в августе Юрка тоже уедет в Питер, поплывёт со школьниками-курсантами на одном из оставшихся в России парусниках… Это та поездка, о которой он мечтал очень давно, взяли помощником капитана, не сразу… Значит, поедут вместе, можно будет Денису показать город - он-то там впервые, это Юрка часто бывает.
А пока… Пока впереди куча дел, конечно, куда ж без них? Ой, он совсем забыл про кошелёк!
Юрка повернулся на другой бок и, размышляя о поворотах судьбы, зарплате и ближайшем будущем, сам не заметил, как заснул.
Глава 9
Встреча
Машины поднимали пыль у обочины дороги. За зелёной оградой свистнула электричка и с грохотом стала набирать ход. Славка ускорил шаг, перепрыгивая через бордюры возле магазинчиков. Вынул из кармана телефон, посмотрел время и увидел как впереди, возле касс, идёт навстречу ему парень в белой футболке, светлых брюках, чёрных кедах и с рюкзаком в руках. В белой, удивительно знакомой кепке и с очень знакомой улыбкой.
– Антон!
– Славка!
Славка повис на шее у Антона. Антон, уронив в пыль рюкзак, подхватил брата, засмеялся:
– Ну, ты и вымахал!
– Ага… - Славка всё смотрел в синие глаза брата и даже не верил, что они не виделись несколько месяцев! Глаза улыбались, как и всегда, неужели он, наконец, дождался?!
Антон взлохматил Славке пушистые волосы, и сказал тихо:
– Славка… Ох, как же я соскучился!
Братишка шмыгнул носом, посмотрел на свои кроссовки, на Тошкин рюкзак, потом поднял на него серые глаза - внимательные, чуточку весёлые, помолчав, ответил:
– Я тоже, Тошка…
Антон оглядел брата от встрёпанной светлой макушки до загорелых ног с корочками старых царапин.
– Значит, проснулся, не проспал?
– Ага, - заулыбался Славка.
– Проспал! Но вот, успел!
– Ты бегом, что ли?
– Ну… почти, - Славка покосился на Тошкин рюкзак, - это что, все твои вещи?
– Угу. А чего набирать-то? – Антон поднял рюкзак, оглянулся.
– Ну что, пойдём?
– Пойдём…
И они пошли, мимо тех же магазинчиков, перешагивая через высокие бордюры, по пыльной обочине, мимо пустых лавочек и жёлтого киоска «Квас-лимонад…». Потом свернули через дорогу, и солнечные лучи сменила тень от высоких сосен за заборами. В гуще деревьев скрывались дачные домики и коттеджи – раньше здесь был лес, а сейчас участки застроили. Тихая, спокойная улочка носила название «Опалённой Юности» - в честь тех ребят, которые здесь учились и ушли на войну в сорок первом… Машины тут ездили редко, люди раздетые по-летнему, шли по всей ширине дороги: кто-то спешил на станцию, кто-то медленно возвращался домой,
– Ну, давай, рассказывай, - сказал Антон, посматривая на брата.
– Ой, да всё хорошо! Гуляю, фильм с ребятами снимаем, Юрка гитару привёз… Ничего нового, лучше ты расскажи, Антон!
– Постой-постой, что за фильм?
– Для детей в больнице. Там Надя работает.
– А что за дети?
– Ну, которые там с мамами лежат… - И Славка коротко рассказал брату про вчерашние съёмки, про больных детей в отделении с непонятным названием «иммунология», про Надину практику и про котёнка со щенком – главных героев фильма. Заодно рассказал про штаб и свою компанию.
– Какие вы молодцы! – сказал Антон. Подрос Славка, совсем быстро, как он не заметил? И совсем не в росте дело…
– Я ещё думаю, чтобы с гитарой туда прийти, но, боюсь – не получится… - вздохнул братишка.
– Почему?
– Антон… Я как-то стесняюсь, когда много народу… Даже если и не волнуюсь, и песню знаю, а всё равно голос куда-то пропадает, и пальцы заплетаются…
– Бывает, - кивнул Антон. У самого сколько раз было, когда в музыкалке сдавали зачёты, и нужно было выходить играть на рояле перед всем залом! Он до сих пор помнит то липкое волнение, которое мешало играть. Хотя петь перед всеми не стеснялся и вообще забывал про то, что происходит вокруг… - Славка, это пройдёт! У меня тоже так было…
– Да?
– Ага… Нужно потренироваться, поиграть ещё… Вот соберёмся, ты и будешь петь.
– Хорошо бы! Только вот когда? – пожал плечами Славка и посмотрел на Антона, подняв светленькие брови, - Юра уехал, у Дениса только сегодня, а потом через неделю выходной, вы с Шуркой поступаете…
– А куда Юра уехал? – удивился Антон. – У него же отпуск!
– Юра пожары тушит, - снова вздохнул Славка, - приедет только в конце недели…
– Какие пожары?
– Обыкновенные. Где-то под Рязанью. Денис тоже хотел поехать, да он работает. Говорят, что люди нужны, а Юра ещё и курсы успел пройти, он говорил…
– Он что, волонтёром туда поехал?
– Да, точно! Я и забыл, как это называется…
– Ох, Юрка, - задумчиво сказал Антон, - совсем себя не бережёт…
А с другой стороны, что ещё делать? За несколько лет их дружбы, Антон хорошо узнал Юру и мог сказать, что тот не усидел бы на месте, зная, что где-то нужна помощь... Да Антон и сам бы поехал, если бы не возраст и поступление в университет.
– Когда он уехал?
– В пятницу, – ответил Славка.
– Он мне гитару свою привёз, я на ней струны переставил, только ему ещё не говорил. Как она играет теперь!
– Да? Ты как, выучил чего-нибудь?
– Ну… Да… - чуть слышно сказал братишка, глядя на трещинки в сером асфальте. Потом встряхнулся, спросил, - Антон, как Ваня?
– Ваня замечательно, растёт, балуется… Любит поговорить и почитать. Непослушный только!..
Хорошо идти так, летом, радоваться безмятежному солнцу, с братом, которого ты не видел очень давно и осознавать, что разлука закончилась! Вот он, Славка, смеётся над рассказами Антона и Ванюшкиными проделками… Впереди – лето! Небо, огромное, синее, просвечивало сквозь густую листву клёнов и тополей, спокойно слушало мальчишек, а Тошке казалось, что такие вот июльские деньки будут длиться вечно. Ну, или очень-очень долго.