Спасение царя Федора
Шрифт:
– Наш Повелитель, – торжественно произнес КОМАНДИР, – мы клянемся тебе именем Создателя Всего Сущего и своей офицерской честью, что будем служить тебе в любом месте, в каком понадобится, неукоснительно выполнять все твои приказы и, если потребуется, героически погибнем в бою во славу Империи. Dixi!
– Клянемся, – эхом отозвались остальные голограммы старших офицеров «Неумолимого».
– Мой Повелитель, с этого момента «Неумолимый» полностью в твоем подчинении, – торжественно произнес КОМАНДИР, – а мы твои верные рабы.
– В моем войске нет рабов, – так же торжественно ответил я, – а есть товарищи. С
И снова по голограммам побежала рябь. Похоже, я снова их приятно удивил. Мне же тем временем надо было осознать случившееся и подумать над тем, что же значит сие приключение. Небесный Отец, помнится, предупреждал меня о том, как опасно лазить по помойкам погибших цивилизаций, как и о том, что в этом Мертвом Мире мы сможем найти настоящее сокровище. Ну что же, сокровище найдено, а по помойкам мы так и не лазили, потому что ковыряться в развалинах – это занятие не на одну сотню лет и для более квалифицированных археологов, чем мы… Но кажется, пора вернуться к нашим баранам.
– Меня зовут НАВИГАТОР, – сказала голограмма, стоящая рядом с КОМАНДИРОМ, – вы можете объяснить, что вы имеете в виду, говоря об иных мирах? Быть может, подразумеваются другие звездные системы? Сразу должна сказать, что у «Неумолимого» хватит расходников для совершения только одного прокола трехмерной метрики…
– Когда я говорю «иные миры», то это значит иные миры, которых ничуть не меньше, чем звезд во Вселенной, – ответил я и, вытолкнул вперед Колдуна, добавив: – О технических деталях открытия порталов и связанных с этим вещах вам лучше поговорить с нашим главным специалистом.
Пока Колдун горячо толковал с ошарашенным НАВИГАТОРОМ, по голограмме которого время от времени пробегали полосы, я подумал, что если все удастся, то этим персонажам нужно будет обязательно дать имена, лучше всего латинские… И кстати, надо будет серьезно потолковать с Отцом. Пусть я и воспринимаю эти личности-функции иначе, чем живых людей, ну так воспринимаю же в принципе, несмотря на то, что они базируются не на биологических телах, а на мечущихся по кремниевым кристаллам* дрессированных электронах. Или все дело в том, что основой формирования этих псевдоличностей были ментограммы живых людей, из-за чего они осознают себя и свое я? В таком случае личные имена для них действительно являются предметом первой необходимости, а что касается живых тел, то тут, как сказал Декарт: «Я мыслю, следовательно, я существую!» Пока так, а дальше будет видно.
Примечание авторов: * Серегин просто пока не в курсе, что на «Неумолимом» установлен не электронный, а оптронный центральный компьютер.
Наконец толковище между Колдуном и Навигатором было завершено, и наш главный специалист в магических исследованиях повернулся в мою сторону.
– Сергей Сергеевич, – серьезно сказал он, – насколько я понял, прыжковый генератор, установленный на этом корабле, позволяет совершать прыжки, которые тут называют «проколами трехмерной метрики», только в пределах одного этого мира. Но аппаратуру можно настроить так, что линкор пойдет по следу только что существовавшего канала. Такой прием используется в бою, когда корабль преследует врага, который пытается скрыться от погони.
– И врежется прямо в нас и Китеж-град, – грустно усмехнулся я. – Ведь это же такая огромная бандура, что вызванная ей катастрофа обязательно сотрет с лица того мира всю Великую Артанию.
– Тогда, мой Повелитель, – сказал НАВИГАТОР, – нам необходимо установить на координатах точки выхода поправку в два-три планетарных диаметра в любую сторону, что поможет нам избежать столкновения с планетой. Самое главное потом – как можно скорее получить расходники и приступить к восстановительным работам.
– Ваш корабль может опускаться на поверхность планеты, – спросил я, – или это невозможно из-за его размеров и массы?
– Это возможно, – почти хором ответили НАВИГАТОР и КОМАНДИР, – но только если посадка совершается в специально подготовленный ложемент, оборудованный силовой колыбелью. В противном случае корпус может быть необратимо поврежден.
– А если посадка осуществляется на воду? – задал я следующий вопрос. – Есть ли у вашего «Неумолимого» запас положительной плавучести?
И снова рябь по голограмме и немая сцена. Им что, раньше в голову не приходило (я имею в виду не только этих псевдоличностей, но и вообще всю ту цивилизацию), что вода – это прекрасная посадочная площадка, лишь бы объект был воздухо– и водонепроницаем. То есть без дыр и прочих отверстий в корпусе, который должен быть изготовлен из нерастворимых в воде материалов. Слишком часто я ставлю их в тупик своими предложениями. Либо местная цивилизация крайне ограничена, либо у корабельного компа, фигурально говоря, заржавели шестеренки и его требуется срочно смазывать.
– Это возможно, – после некоторой паузы ответил КОМАНДИР, – запас положительной плавучести имеется, но глубины в месте приземления и стоянки должны быть никак не меньше половины высоты корпуса, желательно отсутствие значительных перепадов уровня водной поверхности, приводящих к обсыханию и повторному всплытию корпуса, а также это место должно быть защищено от штормовых волн и прочих погодных явлений.
Сперва я хотел забазировать линкор в мире Славян у себя под боком, в Днепро-Бугском лимане, но, насколько я помню, там нет мест с глубинами свыше семи-восьми метров, а требуется вдвое больше. На территории России для морской стоянки этого линкора прекрасно подходит Кольский залив и с некоторой натяжкой Севастопольская бухта, глубины которой тютелька в тютельку соответствуют требуемым условиям. Кольский полуостров – это очень далеко от места основных событий в мире Славян, Крым – уже лучше, но если я размещу этот линкор в Севастопольской бухте, то потом в Херсонесе Таврическом горожане греха не оберутся с перепугу, задрищут все мостовые, не успев добежать до сортиров. Ну ничего, в таком случае переворот в Константинополе начнется с Херсонеса, только и всего. В любом случае, еще два месяца, а то и чуть больше, ни одна собака в том мире не рискнет выйти в море даже под страхом смертной казни. Сейчас там тридцатое января 562 года, и в Константинополе о том, что случилось в Херсонесе, смогут узнать только в начале мая, и вряд ли эта информация будет к тому времени еще актуальна. Мы об этом уж точно постараемся.
Конец ознакомительного фрагмента.