Спасение клана Учиха

Кицунэ Миято

— Да.

— Сейчас, разожгу костёр только, — Наруто поработал колёсиком зажигалки, и огонь занялся мелкими веточками.

Он достал маленький свиток и распечатал колокольчик. Раздался тонкий звон.

— Выйди за периметр и слушай, звенит или нет.

Гаара обошёл печати вокруг, принюхиваясь, Наруто встряхнул колокольчик.

— Ну как? — спросил он у джинчуурики однохвостого, когда тот вернулся к костру.

— Я видел тебя, огонь, колокольчик, но ничего не слышал и не чувствовал. Ни звуков, ни запахов, — ответил Гаара. — А пещера хорошо скрывает свет.

Наруто улыбнулся. Ему пришлось импровизировать, чтобы обойти визуальный блок печати. Скрывающий барьер

был рассчитан ещё и на то, чтобы их не было видно, но так для Итачи и Кимимаро они бы тоже «пропали», потому что настройка должна происходить при непосредственном вливании чакры всей команды. А так Итачи сможет видеть их и даже читать по губам все разговоры при помощи своего шарингана.

— Я сомневаюсь, что нас тут кто-то будет искать, но осторожность не помешает.

— Так ты занимаешься фуиндзюцу? — спросил Гаара, который чуточку расслабился, чего Наруто и добивался. Ему хотелось, чтобы его будущий друг почувствовал себя в относительной безопасности.

— Да, мне это нравится, — кивнул он в ответ. Вода в котелке закипела, и Наруто распечатал из свитка кусок мяса и овощи. Всё мелко порезал и бросил в воду, добавив также соль, смешанную с приправами.

Скоро из котелка разнёсся будоражащий обоняние аромат густой похлёбки.

— Ох, я такой голодный, — похлопал себя по животу Наруто. — Скорей бы приготовилось!

Он покопался в своём рюкзаке и достал ещё один свиток.

— Тут у меня посуда, — пояснил он Гааре. — Не руками же есть.

— Ого, ты запасливый! — вырвалось у парня, когда тот увидел количество и разнообразие тарелок, плошек, пиал и даже пару ваз.

Наруто хмыкнул, выбрал две глубокие миски из кости и две ложки и запечатал всё обратно.

— Я кое-что продаю в деревнях или обмениваю на продукты, в жизни разные ситуации бывают, а свиток не требует слишком много места.

— Ясно, — его ответ вполне устроил спутника.

Похлёбка сварилась, и Наруто разлил еду по мискам. Гаара отказываться не стал. Аппетит у него оказался хорошим.

— Будешь добавку? Тут ещё по половинке осталось, — заглядывая в котелок, спросил Наруто после того, как тоже опустошил свою тару.

— Да.

После ужина он вымыл посуду и упаковал всё в свои свитки.

— Ты что, к войне готовишься? Я чувствую, что у нас под ногами твоя чакра, — Наруто решил осторожно начать серьёзный разговор.

— Да.

— За тобой что, кто-то охотится?

— Да, — после паузы ответил Гаара. — Трое мечников из Тумана.

Наруто открыл рот. Парень откуда-то знал о планах своего отца! Даже если бы они подошли с попытками объяснить всё, тот бы и слушать не стал. Скорее всего, напал бы первым.

— Тебе опасно находиться рядом со мной, — по-своему расценил его замешательство джинчуурики однохвостого. — Я… Меня… Им заплатил за моё убийство мой отец.

— Почему? — тихо спросил Наруто. Не мог не спросить, Гаара же явно специально уточнил насчёт отца. И в этой фразе джинчуурики однохвостого Наруто услышал сомнение, сожаление и вопрос о том, нормально ли это, когда сына хочет убить родной отец. И достаточно ли для этого причин, которые будут озвучены в ответ на его «Почему?».

— Я был рождён монстром, — горько усмехнувшись, сказал Гаара, словно кого-то цитировал. — Родившись, я забрал жизнь женщины, которую называли моей матерью. Чтобы создать непобедимого ниндзя, мой отец, Четвёртый Кадзекаге, запечатал в меня воплощение песка. Он же обучил меня всем секретам техник ниндзя. А потом… В деревне поняли, что мои чувства непредсказуемы. Поскольку я был рождён через технику, мой разум неуравновешен. Когда мне исполнилось шесть, меня стали считать слишком опасным. У моего

отца я был и козырем, но одновременно и его угрозой. Вот уже четыре года он желает моей смерти. Я для него — ошибка. Тень изжившего прошлого, которое надо уничтожить, — парень явно погрузился в свои невесёлые мысли, но и одновременно отслеживал его реакцию на свои слова.

Наруто понял, что это тоже своего рода проверка. Гаара испытывал его. Когда от тебя шарахаются все, сложно поверить, что кто-то не считает тебя демоном и чудовищем. Непонятно, то ли твой собеседник слишком смел, то ли слишком глуп. А может, всё дело в том, что не знает, с кем связался, но отступать Наруто был не намерен.

— Ты так говоришь… Но ты же не веришь в это? — сделал он шаг к Гааре. — Никто не рождается монстром. Разве ты — ошибка? Я не вижу того безумия, о котором ты мне тут заливаешь.

— Что ты можешь знать? — чуть нахмурился Гаара, пытливо посмотрев на него. — Ты сказал, что у тебя есть друзья. У тебя… — жутковатое Ки охладило воздух вокруг. — Тебе не понять меня!

— Я понимаю! — поспешно воскликнул Наруто. — Понимаю тебя, Гаара! «Воплощение песка» — это же биджуу, да? Ты имеешь ввиду, что ты — джинчуурики?

От его слов Гаара заметно растерялся. Даже песчинки, которые словно взбесившиеся блохи прыгали по полу пещеры, улеглись обратно.

— Я долгое время, почти всю мою жизнь, был один, — осторожно продолжил Наруто. — Одиночество ужасно. Люди в деревне ненавидели меня, а я не понимал причины. Почему они так смотрят? Почему шепчутся за спиной? Почему запрещают детям играть со мной? Я не находил ответа. И не понимал смысла своего существования, — он снова окунулся в чувства, о которых почти забыл. В горле запершило. Глубоко вздохнув, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями, он продолжил, посмотрев на собеседника в упор. — Твои глаза. Я вижу в них то, что видел у себя несколько лет назад. Я вижу боль одиночества и непонимания. Но, извини, безумия в них нет. Я вижу лишь человека, который всеми силами и любой ценой пытается выжить.

— Ты… — прозвучало с вопросительной интонацией, и Наруто понял, о чём его спрашивают.

— Я — Узумаки Наруто, джинчуурики девятихвостого биджуу Курамы-сама, — ответил он.

— Ты такой же, как и я? — недоверчиво произнёс Гаара. Бесстрастное ранее лицо выражало изумление, словно этот мальчик никогда не задумывался над тем, что есть ещё кто-то такой же, похожий на него.

— Да. Но я отказался считать себя монстром! — сказал Наруто. — Знаешь, я даже отказываюсь считать Кураму-сама монстром. Он большой, зубастый, у него девять хвостов, но он… Он тоже имеет право на жизнь. Он делится со мной чакрой, защищает меня и моих друзей, помогает советами. Он хороший. И я верю, что когда-нибудь он сможет назвать другом и меня. Монстрами нас, джинчуурики, делают люди. Они слабые, и они боятся, что их обидят. Твой отец… Он очень не прав. Я не понимаю и не принимаю его мотивов. Я собираюсь всем и каждому доказать, что джинчуурики не монстры, не просто оружие. Что с нами можно дружить, играть, и мы не опасны для друзей, родных и своей же деревни.

— Но как? — тихо спросил Гаара.

— Я изменю мнение людей о себе. Я достучусь до них. В меня верят мои друзья, поэтому и я верю в себя. И… Если хочешь, я буду верить в тебя, чтобы ты тоже поверил в свои силы и в то, что ты сможешь преодолеть чужую ненависть, — Наруто не говорил о таком даже с Саске. Но с Гаарой… С ним всё по-другому.

«Только джинчуурики может понять другого джинчуурики», — понял в тот момент он.

— Ты… Хочешь стать моим другом? — расшифровал его сумбурное предложение Гаара, заставив окончательно поверить пришедшей мысли.