Спасение Ронана
Шрифт:
Дин тут же сделался цвета очень старого молока. Нервно сглотнув, он торопливо зашаркал вверх по главному холму. Мартин и Лоббо пристроились у него по бокам, шепча слова ободрения. Тарл с Тусоной направились вслед за ними.
– Так ты нашел, что искал? – спросила Тусона. Тарл ухмыльнулся и показал ей маленькую книжицу в кожаном переплете.
– Еще бы, – ответил он. – Заклинание Непревзойденного Красноречия. Стоит ему только собраться с духом и открыть рот, и он будет бесподобен. А ты к своей роли готова?
– Готова. Я переговорила с Клайрой. Она знает, что делать.
– Вот и хорошо. Думаю, все это будет по меньшей мере любопытно! – сказал Тарл, и вслед за ведущей
Внутри зал был битком забит вагинами. Там собралась вся деревня, а также представители от каждого из других островов. Харальд Седобородый как раз заканчивал презентацию своего Летнего прорыва на Монастырские острова, который, судя по его плакатам, включал в себя сожжение множества монастырей и аббатств и разграбление монашеских сокровищ. Харальд удостоился совсем неплохих аплодисментов, а за ним на трибуну взошел Микель, который с энтузиазмом принялся излагать все детали своей Солнечной вылазки за Летними трофеями. План его в целом заключался в том, чтобы грабить пляжные турбазы и отели к югу от Убалтая, одновременно приобретая превосходный загар, и заслужил горячий отклик, особенно от молодых вагинов. Пообещав, что все они получат золото и серебро, а сами станут бронзовыми, Микель под бурную овацию сошел с трибуны.
Настала очередь Дина. Он взобрался на трибуну под свист и улюлюканье, и Мартин почти ожидал, что его друг вот-вот оттуда сбежит. Но тут в Дине проявились какие-то новые черты. Он выглядел нервным и немного неуверенным, однако вместо того, чтобы сразу перейти к речи и дать себя заглушить, он подождал, спокойно оглядывая аудиторию, и шум постепенно утих.
– Вы все меня знаете, – наконец начал Дин. – И вы все знаете, что во всех рейдах я был полным… дерьмом. – Он произнес это с обезоруживающей улыбкой, и аудитория разразилась несколько удивленным смехом.
А затем, по-прежнему смеясь, все вдруг поняли, что смеются вместе с Дином, а не над ним.
– Как меченосец я бы и кучку водорослей не побил, – продолжил Дин. – Какое-то время я был разносчиком – всякую всячину разносил. Пожалуй, я был самым скверным разносчиком со времен Тифозной Бетти. Дальше вы сделали меня священником. Сами знаете, что случилось потом. Клятство, иначе и не скажешь…
Он сделал паузу и дал смеху улечься.
– Но я побывал во множестве рейдов. На север, на юг, на материк и на острова. И скажу вам одно. Я горд тем, что я вагин, горд за то, что мы делали.
Это всем понравилось, и аудитория попалась на удочку, купаясь в приятном тепле самодовольства.
– Да, я горд, – продолжил Дин, и внезапно голос его погрубел и исполнился презрения. – Горд за то, как мы по ночам тихой сапой подкрадывались к деревням и резали мирных жителей! Горд за то, как мы жгли их дома и крали их пожитки! Горд за то, как мы, двести тяжеловооруженных вагинов, отважно вступали в бой с равным числом стариков и детей, вооруженных вилами и кухонными ножами! Вот мы все хвастаем, какие мы замечательные воины, но кто вспомнит, когда мы последний раз вступали в честный бой? Когда мы в последний раз ходили в настоящее сражение? Когда мы в последний раз сталкивались с грозным тяжеловооруженным врагом? На моем веку такого ни разу не бывало!
Аудитория огласилась разгневанным гулом, однако возражений никто выкрикнуть не осмелился, ибо слова Дина были до неловкости близки к правде.
– Но почему так случилось? Ведь я знаю, какие вы на самом деле! – Внезапно голос его исполнился совершенно искреннего восхищения. – Я знаю, что вы храбрый и благородный народ! Я знаю, как вы умеете биться! Я знаю, что кровь наших предков по-прежнему течет в ваших жилах! Так почему,
Аудитория дружно ахнула, и Дин подождал, пока уляжется возбужденный гул.
– Если гвардейцам повезет, вместе с ними будут биться гномы из Хромовых гор, и все же у орков по-прежнему будет пятикратное численное превосходство. У сидорцев мало надежды – даже несмотря на то, что в их рядах будут сражаться самые знаменитые воины Среднеземья, такие как присутствующая здесь воительница из Вельбуга Тусона!
Тусона подошла к возвышению, встала там и молча оглядела аудиторию.
– У них мало надежды – даже хотя на их стороне такие могущественные волшебники, как Тарл…
Тарл поднялся на возвышение и встал рядом с Тусоной. Сознавая, что он не является такой впечатляющей фигурой, как она, Тарл заранее приготовился к этому моменту. Он театрально поднял вверх указующий перст – и желтый огненный шар ракетой взмыл к потолку, чтобы пробить большую дыру в соломенной крыше. Аудитория снова ахнула.
– У них мало надежды, потому что их значительно превосходят числом. Но если мы поплывем, чтобы стать их союзниками, тогда у них будет надежда! Именно это я и предлагаю! Никакого золота, никакого серебра, а только шанс проверить себя в бою, победить или умереть! Я предлагаю вам доброе имя и славу большую, нежели даже та, которой добились наши предки!
Дин схватил Тусону и Тарла за руки, и они дружно их вскинули.
– Мы отплываем завтра утром! Вы с нами?
На мгновение в зале воцарилась полная тишина, а затем вагины взорвались криками и овацией. Каал, деревенский вождь, взобрался на трибуну и волком глянул на Дина, а потом поднял руки и попросил тишины.
– Итак, мы голосуем – как всегда, поднятием рук. Помните, голосовать могут только люди из этой деревни, имеющие право участвовать в рейде. Кто голосует за Крага?
Немалое число рук поднялось, когда за Крага проголосовала компания его друзей и приспешников. Каал аккуратно пересчитал.
– Сто восемь. Кто за Харальда Седобородого? Поднялась одна рука.
– Один. Кто за Микеля? Опять поднялась одна рука.
– Один. Кто за Дина?
Снова поднялось немало рук, и по мере того, как Каал считал, физиономия его вытягивалась.
– Сто двадцать восемь.
Снова зал взорвался криками и овацией, но сквозь весь этот гвалт, будто боевой топор сквозь мягкую древесину, прорвался один-единственный голос. Это был Краг.
– Ты сосчитал женщин, которые проголосовали за Дина. Они могли быть в его команде, но раз женщины не ходят в рейды, у них нет права голосовать. Это значит, что у меня на два голоса больше!