Спасенная с «Титаника»
Шрифт:
– Так чьи же они? – озадаченно спросила Патти. – Не понимаю. С чего вдруг Элла умчалась?
Селеста отхлебнула кофе – сколько чашек она уже выпила? – и вздохнула. Какой необычный вечер. Все недоумевают, в чем дело, задают вопросы. Элла, ошеломленная поворотом событий, заперлась у себя и не желает выходить.
– Я была рядом, когда спасли ребенка, и верила сказанному, а сказано было, что именно капитан вытащил младенца из воды и передал в шлюпку, – задумчиво произнесла Селеста. – Мэй прижимала его к груди, как своего, это совершенно точно. Однако память – странная штука. Она способна выкинуть фокус, и человек вспомнит не только то, что видел, но и
– О каком ребенке речь? – Патти посмотрела на Кэтлин. – Что вообще происходит?
– Мамочка, – обратился к Селесте Родди, – правильно ли мы поняли, что…
– Не знаю, ох, не знаю. Я ни в чем не уверена, но когда я взяла в руки пинетку… Нет, наверное, простое совпадение.
– Есть лишь одна вещь, которая подтвердит правду: тот самый комплект детских одежек, вернее, то, что от них осталось, – вмешался Арчи. – Удивительно, как их еще не погрызли мыши.
– В шкафу наверняка что-нибудь сохранилось, да?
Селеста перевела взор на Клэр, но та лишь пожала плечами.
– И что будем делать? – поинтересовался Родди.
– Ничего, – ответила Селеста. – Это не наша история, во всяком случае, не моя. Клэр, твоя мать сама решит, как поступить. Дайте ей время и возможность разобраться в себе. Она всегда была верна памяти Мэй. Элла все нам расскажет, когда будет готова.
– Идемте спать. Завтра нас ждет увлекательный день, – сказал Арчи.
– Я так ничего и не поняла. Что с этой пинеткой, чья она? – нетерпеливо воскликнула Патти.
– Давай дождемся завтрашнего дня, – произнес ее муж.
Глава 127
Элла проснулась. В голове витали обрывки самого причудливого сна. Она была в большом пустом доме и шла по длинной галерее, на стенах которой были развешаны картины – корабли, церкви, пейзажи. Она понимала, что находится в сокровищнице памяти; ее каблуки гулко стучали по мраморному полу, в окна и двери бился ветер. Одна из картин изображала самолет, скользящий над морем, другая – огромный тонущий пароход. Элла почувствовала во рту вкус соленой воды, ощутила ледяное дыхание океана. Она заколотила руками по волнам, отчаянно пытаясь удержаться на поверхности, а потом поплыла вдоль нескончаемой галереи – вперед, к укромному уголку, из которого вышла женщина и с улыбкой открыла ей дверь. Лицо женщины было знакомо Элле, она любила и помнила его всю жизнь. Мэй кивала, улыбалась и, держа дверь открытой, жестом звала ее к себе, к безопасности и дневному свету.
Элла встала с постели и пошла в комнату Клэр.
– Теперь ты все знаешь, – вздохнула она, лежа рядом с дочерью. – Поверь, я давно хотела рассказать тебе, но боялась расстроить. Если бы не та пинетка вчера за столом…
– Думаешь, башмачки парные?
– По крайней мере, они очень похожи. Есть только один способ выяснить это.
– Мистика какая-то. Получается, мы тоже Бартолини? Если так, то Патти тебе сводная сестра. Представляешь, что будет, когда мы всем скажем, что мы – итальянки?
– Нет! Не нужно никому ничего говорить. Нельзя, чтобы информация просочилась в газеты. Это наша тайна, только наша. И вообще, все может оказаться совпадением, – предупредила Элла, не желая порождать ложные надежды. – Надо взглянуть на кружево.
– Боюсь, ничего не осталось, только оборка на моем подъюбнике.
– Вполне достаточно. Мы поедем в Сансеполькро, пройдемся по кружевным лавкам, присмотримся поближе – вдруг да найдем ключик?
Позавтракав вчерашним пудингом и бисквитами, все погрузились в две машины и отправились в город, обнесенный стеной. Патти и Кэтлин умирали от любопытства и приставали к Элле с вопросами, но она лишь улыбалась и повторяла: «Всему свое время». Насколько иначе она чувствует себя сегодня, после того сна! Ей хватает спокойствия любоваться красотой холмов, окутанных дымкой тумана, солнечным светом, золотящим дома. Она словно в первый раз видит окружающие пейзажи. Это ее родина? Сколько еще женщин из маленькой тосканской деревни было на «Титанике»? Сведения найти нетрудно, нужно только пролистать архивные записи. Возможно, ее отец еще жив. Мысль об этом заставила сердце Эллы затрепетать, однако она сдержалась. Не стоит заранее тешить себя надеждами, чтобы потом не разочароваться.
Магазины, где продавали кружево, попадались на каждом шагу. В витринах самого большого из них красовались занавески, скатерти, простыни, отделанные кружевом, салфетки и пеленки.
Патти, готовая скупить все подряд, стрелой влетела внутрь и затараторила на ломаном итальянском.
– Спроси про орнамент, – подсказала Элла. – Кто плетет это кружево?
Женщина за стойкой была сама любезность. Она искренне радовалась, что туристы покупают ее товар.
– Вам нужно идти в scuola di merletto, школу кружевоплетения. Поговорите с синьорой Петри и ее мужем. Они основали школу очень давно. Наши мастерицы завоевали множество наград, их работы – лучшие в Италии. Синьора Петри вам все расскажет.
Селеста нагнала Эллу.
– Как ты себя чувствуешь? Ты спала? Я как увидела пинетку, так и глаз не сомкнула. Она точно такая же, как твоя.
– Кто знает? – прошептала Элла. – Истина кроется в кружевах. Без нашего образца мы ничего не проверим. Ты видела ту пинетку чаще меня. Я не любила на нее смотреть, она напоминала мне о болезни Мэй. Ты сможешь узнать орнамент? Моя память словно отключилась, но… Сегодня утром я все рассказала Клэр.
– Вот и славно. По крайней мере, теперь она знает. Помню, в какую ярость ты пришла, когда…
– Тс-с. Пора уже забыть об этом.
Сделали короткую остановку на отдых и кофе, перегруппировались и вошли в помещение школы кружевоплетения. Девушки с коклюшками и валиками удивленно воззрились на странную компанию иностранцев. В оформлении зала были использованы панели, отделанные кружевом, кружевные скатерти, воротнички, ажурные салфетки за стеклом, на стенах висели сертификаты и картинки с орнаментами. Элла в жизни не видела ничего более изящного.
Патти объяснила, что их интересует история орнаментов, представленных на экспозиции. Посетителям показали различные мотивы и книги с узорами, а одна из девушек продемонстрировала искусство плетения кружева по орнаментам основателя школы, синьора Петри. Взору Эллы открылась кружевная кайма с искусно выплетенными животными, цветами, звездами и даже фигурками людей. Она попросила Кэтлин достать вчерашнюю пинетку.
– Это сделано в ваших краях? – спросила Патти.
– Да, наши девочки плетут такое кружево для специальных случаев – на крестины, иногда на похороны. Вижу, это старинная работа, – сказала синьора Петри.
Патти пересказала необычную историю башмачка.
– Вы не знаете, кто мог это сделать?
Синьора Петри покачала головой.
– К сожалению, нет. Орнамент довольно распространенный. Кайма, похоже, работы местной мастерицы, но этого образца недостаточно, чтобы определить авторство. У вас есть еще что-нибудь?