Спасенная шейхом
Шрифт:
Доктор аль-Биминан улыбнулся и заговорил с ней, делая паузы, чтобы Туарег успевал переводить.
— Доктор надеется, что вам лучше. Он привез поддерживающий сапог. Носите его до тех пор, пока ваша нога не поправится окончательно. — Туарег без лишних слов повернул коляску и покатил ее к палатке.
Доктор быстро осмотрел свою пациентку, затем надел ей на ногу ортопедический сапог. Лайза осторожно поднялась и ступила на больную ногу. Кроме некоторой скованности, она не почувствовала никакого дискомфорта.
Доктор
— Я постараюсь ходить только в случае необходимости. Спасибо.
Туарег что-то сказал доктору, тот улыбнулся, кивнул и собрался выйти из палатки.
— Вы уже ухолите? — спросила Лайза.
— Доктор хочет посмотреть раскопки. Ну как, нашли еще какие-нибудь новые сокровища с тех пор, как я был здесь?
— Ничего особенного. Однако я сделала снимок фарфоровой фигурки. Профессор Сандерс сказал, вы ее видели. Ну разве не прелесть? — Лайза извлекла снимок из пачки новых фотографий.
— Очень красиво, — пробормотал Туарег. — Мама была очень рада познакомиться с вами, — сказал он мгновение спустя. Отложив фотографию и вынув из кармана небольшой конверт, он протянул его Лайзе.
Лайза открыла его. Короткая записка, написанная по-английски, приглашала ее провести выходные с Ясмин аль-Шалдор и напоминала о празднике в честь ее племянницы.
Она взглянула на Туарега.
— Ваша мама приглашает меня на выходные.
Он слегка прищурился.
— Правда?
Она протянула ему записку.
Он взял ее, быстро прочитал и вернул Лайзе. Его поведение, казалось, немного изменилось. Похоже, он стал чуть сдержаннее.
— Если вы принимаете приглашение, я пришлю за вами вертолет.
Лайза перечитала записку, озадаченная реакцией Туарега. Ей очень понравилось разговаривать с Ясмин, но она считала это всего лишь вежливой беседой с незнакомым человеком. Она никак не ожидала, что мать Туарега пригласит ее погостить.
Некоторое время Лайза смотрела на него, пытаясь определить, что же в нем изменилось.
— Я с удовольствием приеду, — сказала она. — Только... понимает ли ваша мама, что моя одежда предназначена для раскопок? У меня нет подходящих нарядов. Думаю, мне не удастся побывать на празднике в честь вашей кузины.
— Не волнуйтесь. Мама поймет. У нее вы наденете платье, которое носили на вилле, — сказал Туарег, имея в виду платье, купленное им.
— Если этого достаточно, — с сомнением произнесла Лайза. Платье, в котором была его мать, несомненно, являлось творением модного кутюрье.
— Так вы приедете? — спросил Туарег.
— Да. Пожалуйста, передайте вашей маме мою благодарность. Вы там будете?
— Нет. Когда я не в пустыне, то живу на своей вилле. Она ближе к городу. У мамы имеется квартира в многоэтажном доме в самом центре Солуддая. Ей там гораздо удобнее, когда уезжает отец. У них также есть дом неподалеку от моей виллы.
— Значит, ваша мама приглашает меня на городскую квартиру? — спросила Лайза.
— Да. Праздник состоится в городе, недалеко оттуда. Но мне пора возвращаться. В пятницу к двум часам я пришлю за вами вертолёт. Вы сможете взять несколько свободных дней?
— Постараюсь к тому времени наверстать упущенное, — пообещала Лайза. Она пыталась догадаться: может быть, он недоволен тем, что она приняла приглашение матери? Может быть, ей следовало вежливо отказаться?
Он протянул ей руку.
— Пойдемте, посмотрим, как вы ходите в этой обуви, а потом мы улетим. — Он помог ей подняться.
Она обошла вокруг палатки, прекрасно справляясь сама, но все же держась за руку Туарега. Он, казалось, не торопился ее отпускать.
— Вы вернулись в пустыню? — поинтересовалась она.
— Пока нет. Но вскоре вернусь.
— Там так замечательно! Надеюсь возобновить мои прогулки, как только смогу. И если профессор Сандерс доверит мне джип.
— Одной ездить опасно, — покачал головой Туарег.
— Вы же живете там один.
— Я — другое дело. Я знаю пустыню, — возразил он.
— А я учусь. Теперь я знаю, что надо надевать плотную одежду на случай песчаной бури и иметь с собой изрядный запас воды. Коротковолновое радио тоже не повредит, но в лагере есть только пара передатчиков, а мне по должности они не полагаются.
— Пустыня может быть безжалостной и беспощадной.
— И все же вы ее любите, — тихо произнесла Лайза.
Он не ответил, глядя куда-то вдаль. Эта земля словно манила, притягивала его.
— Если вы не вернетесь в пустыню, чем будете заниматься? Ведь не катать же меня? — спросила она, садясь в коляску.
— У меня много разных дел.
— Проектировать дамбу?
— Для этого есть инженеры.
— А что вы изучали в университете?
— Механику. Я тоже внес свою лепту в строительство дамбы.
— А чем еще вы занимаетесь? У вас есть работа, на которую надо ходить каждый день?
— У меня есть офисы в столице. Большая часть моей работы — специальные проекты для моего дяди, — сказал Туарег. — Прежде Нура любила путешествовать, и мы больше времени проводили за пределами страны. Нас можно было назвать неофициальными послами Мокансаида! По крайней мере так часто говорила Нура. Она любила Европу.
— Правда? Но здесь же так здорово! — удивилась Лайза.
Туарег слегка нахмурился. Безобидный вопрос. Но он сам не раз задумывался, почему Нура предпочитала большую часть времени проводить вне дома. Пустыня ей тоже не нравилась. Она предпочитала приемы и походы по магазинам за новыми платьями и драгоценностями. Такого рода занятия всегда держали ее в тонусе.