Спасенная шейхом
Шрифт:
— Нет, просто следит, чтобы вы не сняли ничего недозволенного. Я объяснил, что вы со мной и хозяева разрешили вам фотографировать на празднике.
— Встаньте рядом с Джеппой, я сниму вас обоих, — попросила Лайза.
— Не в этот раз, — с отсутствующим видом произнес Туарег.
— Тогда, вероятно, мы могли бы просто посидеть. Мне очень не хочется признаваться, но нога опять беспокоит меня.
— Вы бы сказали это раньше. — Он взял ее за локоть и провел в одну из небольших ниш. Свободные стулья
Когда Лайза села, он озабоченно посмотрел на ее лодыжку.
— Болит, но все будет хорошо. Просто я слишком долго стояла, — сказала она, потирая ногу.
— Хотите вернуться домой? — спросил он.
— Так скоро?
Он улыбнулся.
— Я был готов уйти еще два часа назад.
— А ваша мама?
— Я ее найду и выясню, хочет ли она уехать сейчас, или мне прислать за ней машину.
— Мне кажется, невежливо уходить так рано.
— С меня достаточно. Да и вам, подозреваю, тоже. Ваша лодыжка — отличный предлог, вы никого не обидите. Погодите, я сейчас!
Выяснив, что Ясмин пожелала остаться, Туарег подошел к кузине, еще раз поздравил ее с днем рождения и сообщил, что они с Лайзой уходят.
Она улыбнулась.
— Я рада, что ты хоть не надолго, да пришел! И очень рада была познакомиться с твоей приятельницей, — она хитро посмотрела на Лайзу.
Туарег недовольно нахмурился.
— Мне хочется поближе сойтись с ней! — продолжала щебетать Джеппа. — Понимаю, тебе было тяжело прийти первый раз без Нуры! Нам всем ее не хватает, но я рада, что ты нашел себе подругу!
— Она мамина гостья, — сурово произнес Туарег. Наверное, следовало бы разъяснить ситуацию, пока Джеппа не пустила глупые слухи по всей стране.
Но он только поцеловал кузину в щеку и повернулся к выходу. Джеппа подтвердила возникшие подозрения. Эта записка Лайзе... Значит, пока отец находится в Париже, мама решила поиграть в сваху?
Туарег подошел к Лайзе, игнорируя людей, пытавшихся с ним заговорить. Чем скорее все прояснится, тем лучше. Он-то ведь не строит никаких планов относительно Лайзы!
Когда Туарег подошел к креслу, где сидела Лайза, она встретила его улыбкой, но во взгляде ее он уловил напряжение.
Объяснение подождет. Она себя не очень хорошо чувствует:
Пока они медленно шли к выходу, он заметил, что она снова хромает.
— Может быть, мне снести вас вниз? — спросил он.
— Господи, конечно, нет! Это же будет неприлично!
А какая прекрасная возможность для новоявленной свахи связать их вместе!
Или все это лишь плод его воображения?
Через некоторое время лимузин подкатил к дому матери. Лифт быстро поднял их наверх. У него был ключ от квартиры, и Туарег собирался впустить Лайзу и уехать.
— Вам здесь нравится? — спросил он, когда лифт поднялся до нужного этажа.
— Очень. А какой прекрасный город!
Туарег вошел в холл и отпер дверь в апартаменты. Впустив Лайзу, он вошел вслед за ней. Сейчас она хромала больше прежнего. Свет при входе был включен, но остальная часть квартиры пребывала в темноте. Словно сговорившись, они прошли через гостиную к окнам, занимавшим целую стену. Оттуда открывался вид на сверкающую огнями столицу.
— Не включайте свет, — попросила Лайза. — Как живописно! Жаль, что я не взяла с собой другую камеру. Этой не запечатлеть всю панораму.
— Но у вас же в Сиэтле тоже много огней, — заметил Туарег.
— Конечно, и если бы я вошла в комнату со стеклянной стеной и неожиданно увидела их, я бы тоже была потрясена. Ну разве не прелесть? — Не дождавшись ответа, она взглянула на него. — Туарег...
Он посмотрел на нее.
— Что?
— Я рада, что вы спасли меня от песчаной бури и представили вашей маме!
— Судьба.
— Может быть. Во всяком случае, я сегодня прекрасно провела время. Не ожидала.
— Почему?
— Я же не знаю вашего языка и не вращаюсь в таких кругах!
Он снова повернулся к окну. Когда он не смотрел на нее, она чувствовала себя всего лишь гостьей его матери.
При слабом отблеске городских огней ее глаза казались темными и таинственными, а волосы такими же темными, как у Нуры. На мгновение он пожалел, что они не встретились в другой жизни, в другое время.
— В каких кругах?
— Ну, шейхи ведь арабские коронованные особы, верно? А я привыкла общаться с простыми людьми.
— Мы и есть простые, хотя вы считаете нас какими-то экзотическими особами, — сказал он.
Лайза пожала плечами. Для нее Туарег действительно был экзотикой, но не из-за титула, а из-за национальности. Он был красивым мужчиной, достаточно сильным, чтобы поднять ее без особых усилий. Человеком, способным позаботиться о себе и о других. Опытным путешественником, представлявшим свою страну за рубежом. И заботливым шейхом, желающим изменить к лучшему жизнь кочевников. И все-таки чувствовалось в нем какое-то неуместное одиночество. Не самодостаточность, которую он пытался изобразить, а чувство отстраненности от друзей и семьи.
На память ей пришло воспоминание о крепких объятиях Туарега во время песчаной бури. Закрывая глаза, она до сих пор ощущала его особенный мужской запах, чувствовала стальную силу его рук.
Резко открыв глаза, она сделала шаг в сторону. Вежливое прощание, и она удалится в спальню!
Но Туарег протянул руки, чтобы задержать ее. Медленно повернув ее к себе, он взглянул на нее своими темными непроницаемыми глазами.
— Я очень любил свою жену, — наконец произнес он. — И я не ищу другой!