Спасибо. Вы смогли...
Шрифт:
«Конечно, согласны!», «Рассказывайте, Валерий» — зазвучало со всех сторон. Я вышел в центр комнаты, чтобы все могли видеть меня, поднял взгляд на ребят. Стараясь смотреть так же, как они — прямо и открыто, начал свой рассказ:
Думаю, незачем ходить вокруг да около. Я дей- ствительно из будущего. Прилетел к вам на машине времени, в которую и сам не верил, считая такие перелеты невозможными и невероятными. Но тем не менее оказался здесь, с вами. Обо всем по поряд- ку. Постараюсь подробно, по существу. Я родился в 1976 году. В счастливой, свободной стране, под мир- ным небом. За что население этой страны безмерно благодарно всему вашему героическому поколению и вам лично. В моем времени вашими именами бу- дут названы улицы и проспекты, а также школы, институты, пионерские отряды и дружины. О вас на- пишут множество
В комнате стояла полнейшая тишина — ребята не перебивали, слушали предельно внимательно. Лишь широко раскрытые глаза выдавали их изумле- ние, в остальном же они великолепно держали себя в руках. А я старательно излагал подробности их биографий, рассказывал им о них же самих — юных, чистых и светлых. Пронзительно живых.
В моем рассказе упоминалось о бойкой школьнице Любе, о ее жизненной мечте стать актрисой. Когда я заговорил о ее активном участии во всевозможных
кружках художественной самодеятельности, она улыбнулась, словно подтверждая мои слова. Девушка безмерно любила цветы и животных, и я упомянул о том, как бесстрашно она бросалась защищать лю- бого обитателя школьного живого уголка даже от самых сильных, разбушевавшихся мальчишек. Рас- сказал я и о своенравном, озорном характере Сережи Тюленина, его живом чувстве юмора, его необъятной любви к небу и желании стать летчиком. О бесстраш- ных прыжках с крыш и из окон домов, которые он отважно совершал, тайно приспособивобыкновенную простыню под парашют. Я рассказал о сдержанности, дисциплинированности Ули Громовой, ее неутоми- мом трудолюбии, неизменном стремлении к дости- жению намеченных целей, огромной любви к книгам и литературе. Об увлечении Ивана Земнухова и Олега Кошевого поэзией и творчеством, а также об их соб- ственных стихах. Поведал я и о любви к музыке Вик- тора Третьякевича, о его абсолютном музыкальном слухе, таланте и умении играть на многих музыкаль- ных инструментах. Упомянул я и о том, что он был руководителем школьного струнного оркестра. И еще много, очень много о чем — о каждом из ребят…
Постепенно я приближался к следующей части своего рассказа, и говорить становилось все труднее. В горле резко пересохло, а голос с каждым словом приобретал какие-то жесткие, металлические интона- ции. Стараясь контролировать эмоции, я продолжил:
У каждого есть цели, мечты, планы — но всех вас объединяет одна-единственная цель. Самая достой- ная из всех возможных. Однако именно сейчас всей
«Молодой гвардии», и каждому из вас соответственно, угрожает роковая опасность. Еще никогда истории не было известно столь массовой и такой страшной, чудо- вищно жестокой расправы над детьми.
Я сделал небольшую паузу и сглотнул слюну. В горле вновь пересохло. Воцарившуюся в комнате зловещую, гробовую тишину внезапно нарушил твер- дый и спокойный голос Вани Земнухова:
Вы ошибаетесь, Валерий, мы уже давно не дети. Ваш рассказ, конечно, удивляет, это правда. Но, от- кровенно говоря, к путешествиям во времени лично я отношусь скептически. А при желанииинформацию о нас вполне возможно узнать от друзей, знакомых, родных. Может, вы чего-то все же недоговариваете? Почему мы должны во все это верить?
Отвечать было непросто, но необходимо. И я от- ветил:
Потому что я хочу помочь вам предотвратить страшную беду. Скоро начнутся аресты. Тебя, Вань, арестуют в числе самых первых. Будут нещадно сечь плетьми, показательно избивать, раздетого, на снегу во дворе полиции до потери сознания. Затем обливать холодной водой и продолжать экзекуцию. Тебя будут подвешивать вниз головой через специальный блок к потолку, покуда кровь не хлынет изо рта и ушей. На одном из допросов ты все же сумеешь плюнуть в палачей, и это приведет их в бешенство. Осколки разбившихся от ударов стекол очков вопьются тебе в глаза. Тебе вывернут суставы, переломают руки. А еще, думаю, тебе необходимо узнать о судьбе Кова- левой Клавдии. Таквот.
В этот момент на лице Земнухова появилось вы- ражение плохо скрываемой тревоги. Услышав имя близкого для него человека,
После чудовищных истязаний большинство из вас сбросят в шурф шахты номер пять. Труп Клавы с сожженными ступнями, отрезанной грудью, бес- численными гематомами и кровоподтеками по всему телу будет найден в десяти метрах от ствола, между вагонетками. По всей вероятности, сброшена она бу- дет еще живой.
Иван побледнел, стиснув зубы так сильно, что желваки на скулах прорезались четче. Мне было почти физически больно рассказывать им все это. Однако я знал, что они способны принять даже самую жестокую истину. Высказанная вслух, пускай и на- столько тяжелая, правда могла стать спасением для молодогвардейцев. Во всяком случае, я очень на это рассчитывал.
И ты, Уля, — я перевел взгляд на Громову, — на допросах держаться будешь с достоинством. Тебя будут подвешивать за косы, на спине вырежут пятиконеч- ную звезду, отрежут грудь, тело станут жечь каленым железом, а раны посыпать солью. Но ты будешь мол- чать, будешь гордо смотреть своим палачам в глаза, и добьются они лишь твоих презрительных взглядов. Так же стойко держаться будут все молодогвардейцы, все до единого. Вы до последнего вздоха останетесь
верны клятве и Родине. Сломать кого-то или заставить говорить изверги так и не сумеют. Ни одного из вас. И это приведет их в звериную ярость и нечеловеческое бешенство.
Лица ребят в тусклом свете керосиновых ламп казались белыми. Они напряженно слушали, время от времени закусывая губы и сжимая кулаки. А я, скрипнув зубами и переводя взгляд от одного героя к другому, продолжал свой тяжелый, жуткий, леденя- щий душу рассказ:
Вскоре после начала арестов допрашивать вас приедет специальный отряд гестапо. Тебя, Витя, пы- тать с утонченной жестокостью будут. Электрическим током, плетьми с железными наконечниками. Вешать, затем вытаскивать из петли, вводить специальные препараты, ослабляющие силу воли и притупляющие работу мозга. И ничего не сработает. Все безрезуль- татно. Когда тебя подведут к шурфу, ты сумеешь неожиданно броситься на начальника жандармерии, едва не утащив его с собой. Но палачи успеют ударить тебя прикладом по голове и живым сбросить вниз.
И тебя, Люба, истязания ждут долгие и жестокие. На допросах ты будешь вести себя вызывающе, отве- чать дерзко, плевать в извергов. Неимоверно измучен- ная, ты будешь находить в себе силы петь в камере и поддерживать товарищей. Так и не выбив признаний в краснодонской полиции, тебя отправят в Ровень- ки, где продолжатся бесполезные пытки. На казнь ты будешь идти с высоко и гордо поднятой головой. А расстреляют вас за пять дней до освобождения Краснодона Краснойармией…
Тебя, Олег, тоже расстреляют — вместе с Любой. В Гремучем лесу. В Ровеньках. После начала арестов штаб проведет последнее собрание. На нем будет ре- шено: всем молодогвардейцам небольшимигруппами уходить из города. Пытаться пробиться к нашим. Ты будешь уходить с единственной целью — воссоздать организацию и вновь бороться с врагом. Нещадно и решительно. До последнего вздоха. Именно поэтому в подкладке твоего пальто при аресте найдут чистые бланки комсомольских билетов. Взять тебя будет не- легко: просто так в руки полицаям ты не дашься и, отстреливаясь, ранишь одного из них. На допросах держаться будешь стойко. Героически. Вот только от пережитого в застенках у тебя поседеют волосы. В шестнадцать лет. Когда твой труп извлекут из ямы и опознают, у тебя будет выколот левый глаз, а на груди — выжжен номер комсомольского билета…
Лицо Олега застыло, словножесткая маска. В какой- то момент он очень пристально посмотрел на меня и спросил твердым голосом, звенящим стальными нотками. Сухо икоротко:
А Нина?
Суть вопроса была очень понятна. А сам вопрос — ожидаем и предсказуем. Я был к нему готов, поэтому ответил незамедлительно:
Нине и Оле Иванцовым, а также тебе, Геор- гий, — я оглядел ребят, а затем продолжил, — одним из немногих удастся уйти из города, избежать арестов, затем продолжить борьбу с фашизмом уже в действу- ющей Красной армии. Вам суждено будет увидеть светлый праздник Великой Победы. И именно те