Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7
Шрифт:
— Нет, что вы, Кацураги-сан, — улыбнулся Кикуока Горо. — Я вообще за пределы Японии никогда не выезжал. Просто мой наставник очень много рассказывал мне о тех местах. И книг об этом я прочитал немало.
А это очень свойственная японцам черта — не покидать свою страну. На эту тему есть много теорий. В основном большинство людей считает, что эта привычка сохранилась со времён, когда Япония была закрытым государством.
— Хорошо, Кикуока-сан. Кушинагар, я запомнил, — кивнул я. — Какие ещё места?
— Очевидно,
— Не переживайте, у меня хорошая память, — ответил я.
— Даже на чужие языки? — удивился он.
— Особенно на них. Правда, хинди я всё же не знаю. Но это исправимо, думаю за три недели овладею этим навыком.
Примечательно, но я заметил, что большинство моих коллег не в курсе, что такое понятие, как «индийский язык» не существует в природе. В Индии говорят на языке «хинди». Так выражаться наиболее правильно.
— Что ж, Кацураги-сан, тогда остаётся только одно не названное мной место, — заключил Кикуока Горо. — На самом деле этих мест четыре, но четвёртое находится не в Индии, а в Непале. Я говорю о месте, где родился Гаутама Будда. В поселении Лумбини. Но туда вы вряд ли попадёте. Поэтому обратите внимание на Сарнатх. Он находится в том же городе, что и Кушинагар — в Уттар-Прадеш. Там Будда произнёс первую проповедь и дал основные принципы учения.
— Кушинагар, храм Махабодхи, Сарнатх, — повторил я. — Как видите, я всё запомнил, Кикуока-сан. Спасибо вам большое. Обязательно привезу вам какой-нибудь сувенир.
— Ох, а я был бы очень рад этому, Кацураги-сан! — обрадовался Кикуока Горо. — Если вам, конечно, не будет трудно, привезите индийский чай. Больше мне ничего не нужно.
— Хорошо, Кикуока-сан, — кивнул я. — Но мы с вами не прощаемся. Перед вылетом я завезу вам рецепт на лекарства.
На этом наш разговор с монахом был завершён, а я направился домой. Мне осталось отработать всего один день, после чего настанет пора готовиться к перелёту.
На следующее утро меня вновь вызвала к себе Уёхара Ёсико. Заместитель главного врача протянула мне конверт.
— Здесь билеты, Кацураги-сан, — сообщила она. — И подробное описание вашей туристической программы.
— А что насчёт клиники «Дживан»? — поинтересовался я. — Адрес, контактные данные наших коллег?
— Вся эта информация тоже есть в конверте, — ответила Уёхара. — Однако в аэропорте Нью-Дели вас должны встретить представители клиники или «Ямамото-Фарм». Так что не потеряетесь.
Я вернулся в свой кабинет и отдал распоряжения Сакамото Рин, чтобы она заканчивала приводить в порядок всю нашу документацию. Тем же самым занимался Лихачёва Хикари и другие медсёстры профилактического
После окончания рабочего дня я посетил монаха в терапевтическом отделении и убедился, что его состояние стабилизировалось. А затем сдал ключи, покинул клинику и отвёз Кикуоке Горо рецепты на препараты для восстановления функции почек. Жаль, что ранее тестированный мной «Нефронорм» ещё не пустили в массовое производство. Уж очень хорошо это лекарственное средство улучшало работу мочевыделительной системы.
Много вещей брать с собой я не собирался. Сложил в сумку только минимум одежды, чистый халат и медицинские принадлежности. Поскольку в Индии я собирался не только путешествовать, но и работать, инструменты должны были мне пригодиться.
Наш самолёт вылетал в семь утра, но Асакура Джун начал доставать меня звонками уже в полночь.
— Тендо-кун! — воскликнул он. — Я вот думаю, а нужно ли мне брать молоточек?
— Чего? — удивился я. — Джун-кун, ты в своём уме? Ночь на дворе, какой ещё молоточек?
— Неврологический, разумеется! — воскликнул он. — Тачибана-сан, к примеру, сказала, что вообще ничего из инструментов с собой брать не будет. Но вдруг нам в Индии придётся поработать?
— Так в чём проблема? Неврологический молоточек очень лёгкий, возьми на всякий случай, — вздохнул я.
— Да не в весе дело! Я просто подумал, что на досмотре в аэропорту мой инструмент могут счесть за оружие. А вдруг меня высадят? — затараторил Асакура Джун.
— Джун-кун, какое ещё оружие? Ты чего, никогда не летал на самолётах?
— Нет, — ответил невролог.
— Можешь спокойно брать свой молоточек, — усмехнулся я. — Никто у тебя его не отберёт.
Во избежание ещё одного такого разговора, я решил выключить телефон на ночь. А то не ровён час Асакура начнёт беспокоиться, что его фонендоскоп могут счесть за удавку. Пожалуй, это первый врач, который в медицинских инструментах видит орудия убийства!
На следующее утро я отправился в аэропорт Ханэда. Он был в тридцати минутах езды от моей квартиры. У входа меня уже ждала Тачибана Каори.
— Кацураги-сан! — помахала мне рукой девушка. — Доброе утро! А Асакура-сан не с вами?
— Нет, — помотал головой я. — А он ещё не приехал? У нас посадка через двадцать минут!
— Должно быть, опаздывает, — вздохнула она. — Но это и не удивительно, если учесть, что он названивал мне почти всю ночь.
— О, так я — не единственная его жертва!
— Я уже бегу, — за нашими спинами послышалось напряжённое пыхтение. — Фух, думал, не успею.
Асакура Джун с трудом тащил за собой целых два чемодана и одну массивную сумку.