Спасите ректора
Шрифт:
— И все-таки вы жульничаете, — обернулся ко мне.
— В чем же? — спросила я.
— Да во всем! Уверен, вы использовали на ягодах заклинание.
— Нет, слово мага. Все так, как я и сказала. Чистота помыслов.
— Значит, у вас она есть, а у меня — нет?
— Странно, что ты спрашиваешь, — пожала плечами. — Это ведь не я выдала тебя ректору Денверу, а ты меня.
И сама не заметила, как перешла на «ты». Но сложно обращаться на «вы» к мальчишке, который сидит среди ягод маркурины и пытается обвинить меня в недобрых мыслях.
— Я думал, реакция
— Тебе родители не рассказывали, что случилось с индюком, который приобрел привычку думать?
— Отправился к кухарке на стол? — вдруг улыбнулся Энджи, и я поняла, что между ним и Реем есть едва уловимое сходство. У них похожа улыбка. И черты лица, пусть и слегка.
— Хоть что-то ты знаешь, — улыбнулась в ответ. Увы, к этому моменту моя злость на Энджела Риада прошла, осталась только на себя саму. — Твой брат — взрослый мужчина. Что он, по-твоему, должен был сделать? Уволить меня?
— Конечно, нет, — возмутился Энджи. — Разозлиться, для начала. А он стоял и смотрел так… безразлично.
— И нравится же тебе его злить.
Энджел не ответил. Вместо этого снова безуспешно попытался достать маркурину. Увы, ягода и сейчас не далась в его ладони.
— Декан Дейлис, а чем вам помешал Рей? — поинтересовался он.
— Да ничем. — Еще со студентами это не обсуждала! — Он мне просто не нравится.
— А вы ему нравитесь. Я, наверное, поэтому и сказал.
— Не говори глупостей и занимайся маркуриной, иначе останешься без обеда, а то и без ужина.
Энджел вздохнул и вернулся к ягодам. Нравлюсь? Какая глупость! Увы, даже если определенная симпатия с его стороны и была, теперь её нет. А Энджи сорвал еще несколько ягод маркурины.
— О чем ты думаешь? — спросила я.
— О доме, — обернулся он. — Я скучаю.
Маркурины прильнули к мальчишке, и он ловко принялся наполнять корзину. Вскоре она была полна до верха, и даже подавленных ягодок не было. Я подошла и оценила результат.
— Видимо, сильно скучаешь, — сказала ему.
— Очень, — признал Энджи. — Меня там, конечно, никто не ждет, но дома остались люди, которых знаю с детства. Няня, мой старый учитель, слуги. И мне хотелось бы находиться совсем не здесь.
— Ничего, привыкнешь, — сказала я. — Все привыкают. Первый месяц самый трудный, а потом станет легче. Главное, не ссорься больше с однокурсниками, тебе с ними еще долго и учиться, и жить.
— А вы помирились с Реем? — хитро спросил Энджи.
— Это уже не твоего ума дело. Мне сейчас не до разбирательств с ректором, конференция на носу.
— Какая?
— Не скажу, это опасно. Тебе вообще ничего нельзя говорить.
— Неправда, — встряхнул Энджи своей невообразимой прической. — И, если вам станет легче, мне жаль.
Только маркурины подозрительно спрятались. Врет, и не краснеет. Ничего ему не жаль! Вот мелкий паршивец. Но я начинала привыкать. Студенты бывают разные, и это еще не худший вариант.
ГЛАВА 14
А конференция приближалась — быстро и неумолимо, как и королевские балы. Я заказала несколько платьев для выхода в свет и отдельно для конференции, но сама мысль о том, чтобы час трястись с ректором в одном автомбиле, пока доберемся до здания Верховного совета магов, вызывала трепет. Однако, выбора не было, и в назначенный час я стояла под дверями общежития с небольшим портфельчиком в руках. Там лежал текст доклада и несколько кристаллов для наглядности. Долго ждать не пришлось. Рей появился на крыльце — с мужским вариантом моего портфельчика, в строгом темно-синем костюме и холодной отстраненностью на лице. Неужели еще злился?
— Доброе утро, Аманда, — кивнул мне.
— Доброе утро, ректор Денвер, — ответила я.
Как раз подали автомобиль, и Рей подал мне руку, помогая в него забраться. Ладонь была теплой, и я удержала её чуть дольше положенного, а когда подняла голову, встретилась со странным, испытующим взглядом.
— Что-то не так? — спросила тихо.
— Нет, все так, — ответил Рей и занял свое место. Я уставилась в окно, чтобы не смущаться и не чувствовать себя виноватой. Да, не так мне представлялся миг триумфа! На носу важнейшая конференция в жизни, а я могу думать только об одном надутом, как сыч, мужчине. И почему, спрашивается? Потому, что сказала правду? Без короля ведь в его назначении не обошлось. Я ведь не говорила, что он этого не заслужил.
Но Рей молчал, и мне тоже пришлось, потому что начинать разговор первой не собиралась. Только поправила оборки голубого платья — достаточно закрытого, чтобы быть приличным, и красивого, чтобы вызывать всеобщее восхищение. А за окнами уже тянулись улочки столицы. Я обожала Гарроуз, столицу Целиции. Каждый его уголок. Это было удивительное место, в котором скрывалось столько возможностей! Так и хотелось попросить остановить авто, пройтись по улочкам, вдохнуть аромат свежей выпечки.
— Вам так нравится этот город? — все-таки не сдержался Рей.
— Очень, — искренне ответила я. — Он волшебный, правда?
— Не знаю, я не люблю столицу.
— Как это? — уставилась на него, будто на дух восставшей прабабки.
— Просто. Слишком напыщенно, высокомерно и фальшиво.
— Сами вы…
И промолчала, не стала усугублять конфликт.
— Какой? — Рей снял очки и изогнул брови. — Напыщенный, высокомерный или фальшивый?
— Скорее, второе, — снова смутилась и уставилась в окно. — Но не сильно. Просто вы не знаете Гарроуз так, как знаю его я.
— Я часто бывал в столице раньше.
— Бывать и жить — разные вещи, ректор. Когда-нибудь я вам это докажу.
— Буду ждать с нетерпением. Тем более, и жить приходилось. Поэтому вряд ли вам удастся изменить мое мнение, Аманда.
— Вот и посмотрим.
И снова отвернулась. И все-таки напыщенный, в эту самую минуту. Только фальшивый пока не подходит. А еще без очков — очень даже симпатичный, хоть и блондин. Разговор прервался, никто не собирался его возобновлять. Я мысленно повторяла основные тезисы своего выступления, Рей смотрел в окно. А еще самоуверенный! Вот так вот.