Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные
Шрифт:
Вот пусть сидит и обтекает. Алисия самым чувствительным местом, обычно на какое она находит неприятности, ощущала, что будь она простой девицей без рода и племени, этого разговора не состоялась. Ее бы просто вышвырнули за стены города или отравили бандеролью в родную деревню коровам хвосты крутить. И если это подозрение верно, стоит уточнить, что волосы на ее голове давно пересчитаны и папенька сильно разгневается, заметив недостачу.
— Вы не уедите? — мужчина побагровел и попытался ослабить воротничок рубашки.
— Уеду… Тогда, когда сама этого захочу.
Уходил градоначальник как эльфийский партизан из дриадской деревушки, не прощаясь. Элис проследила, как смыкаются полы шатра и устало откинулась на диван, разбирая неудобный разговор на составные части. Больше всего жгло то место, где брак блондинки и ее мага был решённым. Она не рассчитывала ни на что. Более того ей ничего не нужно. Но детская обида не покидала. Мешали руки Грегори, что прикасались к волосам, к губам. Его хриплое дыхание. Ее ладони, что нервно и торопливо расстегивают его рубашку. И голос… густой, тягучий… Что заставляет клубок огня внизу живота растекаться.
Алисия ведь действительно влюбилась.
И за это было обидно до слез. До прокушенной губы. А сейчас стало ещё и больно, потому что причина почему они не возвращались к событиям той ночи стала очевидной. Зачем городить ненужные романы, когда там брак. Для него это мимолетный адюльтер. Ему не интересно, что там почувствовала Элис.
— К тебе можно? — в шатёр зашёл ещё один представитель семейства Бернар.
Да твою ж…
Элис зажала в ладони маленькое проклятье.
— Если следующей в мой шатёр завалиться твоя сестра…
— Ты избила ее.
— Мой папенька, — Элис отводит руку за спину и блондин, проследив за этим многозначительными жестом, поднимает свои ладони вверх, словно заранее признавая проигрыш, — всегда учил бить один раз и наверняка. Неправильно оставлять за спиной всяких калек. У них есть свойство вилки в лопатки втыкать. Грегори же учит бить так, чтобы не оставалось следов. Так что я твоей сестре всего лишь пустила кровь, а могла бы кишки… Чувствуешь мое великодушие?
Эрик чувствовал истерику, поэтому налил себе коньяк и сел на стул, предусмотрительно отгораживаясь от девушки маленьким столиком.
— Зачем он приходил?
А ведь этот славный потомок своего отца тоже играет, только без масок. Он куда более талантлив и вживается в роль. Принимает обличие то повесы, то хорошего друга, то как сейчас соперника. Неплохой экземпляр, настолько, что портить ему шкурку не стоит, надо послушать о чем пойдет речь.
— Тебя сватал, — ехидно отозвалась Элис, развеивая проклятье и складывая руки на груди.
— И ты не согласилась? — картинно
— Он.
— Отчего же?
— Запросила за тебя слишком большое приданое.
— Какая ты однако меркантильная…
— Я ответила на твой вопрос?
— Более чем… Сколько ты попросила?
— Хочешь предложить больше?
— Вдвое… — он многозначительно промолчал, — только за то, чтобы ты осталась.
Элис удивилась. Нет не так. Она впала в то состояние ступора, что если бы сейчас дракон спикировал на поляну, он и то не смог бы сдвинуть ведьму.
— Что??? — наконец-то отмерла девушка. — Что вы там курите? Отсыпь мне чуток?
Эрик смерил ее протянутую ладонь насмешливым взглядом.
— Он приходил, рассказывал про долго и счастливо моей сестрицы и твоего нанимателя. Так? — Элис кивнула. — Ты стала вредничать и играть в денежный интерес. Верно? Верно… Так вот, какую сумму ты назвала, чтобы смогла убраться из города? Я предложу вдвое больше, только чтобы ты осталась.
Не простой повеса этот Эрик, если решил поиграть в такие игры. Ведьма даже взглянула на него под другим углом: молодой, ее ровесник скорее всего, но чувствуется в этом взгляде намного больше опыта и жизненных оплеух.
— Зачем? — только и смогла выдавить девушка.
Нет, то что у них вся династия драконом стукнутая она догадывалась. Одно эпатирующее знакомство чего стоит, но чтобы настолько… Они что там внутри семьи друг другу подножки ставят?
— Зачем? — Эрик откинулся на спинку стула, вытянул ноги и блаженно прикрыл глаза. — Затем, что я просто так хочу. Затем что мне весело наблюдать за потугами папенька и сестрицы. Затем, что городок маленький, все друг друга знают, все друг с другом уже спали, а ты новое лицо…
— С которым ты ещё не переспал… — закончила девушка как-то погрустнев. Вот так подумаешь о человеке хорошо, а оказывается все как обычно: то же самое дерьмо, Только платочком задрапировали.
— Фи, как грубо…
— Грубо лапать незнакомую девицу за зад в лесу, а я сказала правду…
— Твоя правда, вот ты в неё и верь, — обрубил собеседник. — Так сколько…
— Нисколько, — печально отозвалась Элис, прикидывая, что вот этот точно бы заплатил.
— О! Так ты из любви к искусству осталась?
— К какому искусству?
— К искусству трепания нервов окружающим задаром.
— Только ты никому не рассказывай.
— Ну что ты? — наигранное удивление было к лицу блондину. Такая лихая безбашенность появлялась в образе. — Таким как мы, альтруистам, надо держаться вместе. Кстати, не хочешь пару раз подержаться?
Многозначительный намёк. Ведьма рассмеялась, а собеседник резко встал и отравился к выходу. Только невзначай обронил:
— И ещё… — лукавая усмешка коснулась губ, — у меня о-о-очень большое хм… Приданое.