Спаситель Петрограда((сборник)
Шрифт:
Едва Преображенский полк развернулся для торжественного марша с равнением на августейшую персону, Юран получил первую пулю. Он чувствовал, что целились ему прямо в лоб, чуть выше переносицы, точка, куда должна была вонзиться пуля, горела, будто ее вьетнамским бальзамом натерли. Однако электромагнитное поле изменило траекторию, поэтому пуля попала в круп.
Боли он почти не ощутил, разве что задние ноги вдруг резко начали слабеть. Юран крепко ухватился за перила и перенес тяжесть тела на передние, пытаясь высмотреть огневую точку.
Позади
— Живой? — услышал Возницкий взвинченный голос своего ротмистра.
— Пока да, — полуобернувшись, прошептал Юран. — Отключайте свое поле гребаное, вытаскивайте меня, а то я прилип.
Круп вспыхнул еще двумя кровавыми фонтанчиками. Жандарм витиевато выругался, но быстро взял себя в руки:
— Потерпи, кузнец, потерпи. Локализуем пешку — и выдернем тебя.
Юран повернулся обратно, лицом к народу, и, широко улыбнувшись, покивал подданным. Лоб зудел со страшной силой.
Как бы в ответ на его благосклонные улыбки и кивки невидимый снайпер начал лупить без остановок, и через несколько секунд вся спина превратилась в конский фарш. Продолжая улыбаться, ничего уже не видя перед собой, Возницкий процедил:
— Ах ты, гребаная тетя, как вы постарели.
— Юра, держись, — донеслись сквозь вату, Бог весть как заложившую уши, слова нового шефа, — нашли чердак, сейчас снимут стрелка.
— С тебя бутылка, начальник, — просипел расстреливаемый «император».
Про себя же Возницкий подумал: «Если этот гад успеет откорректировать огонь, мне калямба…»
Парад продолжался, но Юран его уже не видел.
После первого выстрела Крокодил не понял, что произошло: император на террасе лишь слегка поморщился, да и только. Выстрелив еще два раза, чешуйчатый решил, что или ствол с дефектом, или охрана императора успешно ему противодействует. Как — вопрос отдельный.
Для проверки этой мысли Крокодил задрал ствол выше и застрелил сидящего на Александровской колонне голубя. Птица взорвалась кровью и перьями. Похоже, что все-таки охрана знает свое дело.
Тем не менее он методично разрядил обойму в императора, целясь то выше, то ниже головы, то в сердце, то в живот, то в глаза. И вдруг понял, что монарх ранен, причем серьезно. Оставался один патрон, наверняка жандармы уже засекли пешку, в распоряжении Крокодила было не более минуты.
С последним выстрелом совпал деликатный стук в дверь. Крокодил развернулся к опасности вытянутой мордой, но услышал лишь старческий голос:
— Простите, я не помешаю?
В два прыжка гад преодолел расстояние от чердачного окна до двери и оказался нос к носу со стариком, белым, как соль.
— Отнюдь, — галантно раскланялся Крокодил и ткнул человека в солнечное сплетение.
Старик разом обмяк и начал заваливаться вбок. Чешуйчатый подхватил тело и легко отнес к окну. Усадил в кресло, положил на колени старцу винтовку и покинул чердак.
Крокодил вышел через черный ход и быстрым шагом направился прочь. Дойдя до первого канализационного люка, он не долго думая нырнул туда.
Опергруппе достался лишь звяк чугунной крышки.
— Так в чем же смысл конституционной монархии, у кого какие предположения? — Генрих Геннадьевич лукаво осмотрел класс.
Рука Ореха унеслась вверх так, словно ее заполнили гелием.
— Ну, прошу, Эдуард, — разрешил Лопатин.
— Я считаю, — пылко начал Эдя, — что конституционная монархия — одна из самых совершенных систем управления государством. Примером тому служат Англия, Испания, Португалия и ряд других европейских…
— Извините, голубчик, что прерываю, — поднял руку наставник. — Я, наверное, не совсем удачно сформулировал вопрос. Исправляю свою ошибку. Как вы думаете, господа кадеты, почему после долгих дебатов Дума наша пришла к решению о сохранении монархии, а президентская республика так и осталась одним из многих прожектов? Эдуард, даю вам время для формулировки следующего ответа.
Сел Орех с явным облегчением — сразу бы он на такой вопрос не ответил.
В наступившей тишине отчетливо слышалось тиканье наручных часов Шустера, Вовка Лапин скреб затылок, точно хотел ускорить этим мыслительный процесс. Класс учился думать.
Иван нерешительно поднял руку.
— Иван, ваше предположение.
На секунду задержав дыхание, Ваня встал из-за парты.
— Я думаю, — сказал он, — монарх — это барометр государства.
— Вот как? — Лопатин наморщил лоб. — Поясните, будьте добры.
— Страна без монарха существовать может, а царь без государства — нет. Покуда у нас есть царь — у нас есть государство.
Все засмеялись. Ваня густо покраснел, но сдаваться не собирался.
— Можно? — спросил он наставника.
Генрих Геннадьевич кивнул, и в классе вновь стало тихо.
— Раньше цари воспитывались специально для того, чтобы управлять государством. Сейчас они ничего не решают, но они и помыслить не могут себя без своего отечества, потому что без него они не будут монархами. Если бы у нас отменили монархию и ввели народовластие, начался бы хаос, потому что большая часть россиян уповала на царя, его в любом случае пришлось бы вернуть. А конституционная монархия позволяла от имени государя и с его благословения проводить необходимые реформы.
— Иными словами, — Лопатин выпрямился за кафедрой, — государь является гарантом законной власти таким же образом, как и президент — в президентской республике. Как бы вам это ни казалось смешным, господа кадеты, но Иван Васильчиков оказался совершенно прав в своем понимании конституционной монархии, за что и удостаивается высочайшей аудиенции. Все согласны?
Согласны были все, а Шустер показал большой палец.
— Ну-с, ваше величество, как мы себя чувствуем? — Галя улыбнулась самой ослепительной своей улыбкой.