Спаситель Петрограда
Шрифт:
– И как, по-вашему, этот гипотетический заказчик-депутат собирается занять место царя?
– Полковник был само ехидство.
– Ну смотрите.
– Комарик поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. Царь мертв, цесаревич мал, жена государя мало что смыслит в политике - она архитектор по образованию. И тут на сцену выходит заказчик. Я, говорит он, давно говорил о кризисе монархии как государственного устройства. Или сейчас, или никогда мы должны признать, что монархия устарела и единственной альтернативой может быть только...
– ...президентская республика, -
– Ты Распутина имеешь в виду?
– Вы сказали, - улыбнулся Комарик.
– Подожди, что-то у тебя все равно не укладывается. Ему же только сорок пять, допустим, он организовал последние два удавшихся покушения, но перед ним-то кто был?
Ротмистр продолжал изображать Джоконду.
– Прекрати лыбиться, отвечай!
– прикрикнул Исаев, но уже не так сурово.
– Все дело в том, что девичья фамилия мамы Распутина - Новикова. Вам это ничего не говорит?
– Хочешь сказать, что декабрист Новиков - его предок? И что с того?
– А то, Максим Максимыч, что дедушка Распутина по материнской линии, если помните, довольно долго был лидером думской республиканской фракции. И был яростным противником монархии, называя царскую семью не иначе как дармоедами. Вы поняли мою мысль?
– Доказательства?
– Нет, - признал Комарик.
– Поэтому и пришел.
– В чем дело?
– Распутина надо взять под колпак.
– Ты с ума сошел, ротмистр! Депутата - под колпак. Кто мне такое разрешение даст?
– Никто. Сами возьмите. Если это не он - ничто не мешает нам снять наблюдение. Если он - победителей не судят.
– Это будет прецедент, нам головы снимут.
– Вам голова важней или судьба отечества?
– Отечество важней, - сказал полковник.
– Но без головы я не смогу ему послужить.
Ротмистр не мог не согласиться.
– И все же...
– обратился он к Исаеву.
– Говори.
– Еще один момент: необходимо снизить уровень контроля во время аудиенции. Думаю, убийца будет там, и мы должны взять его с поличным.
– Ты меня угробишь когда-нибудь, - застонал полковник.
– А если он убьет Возницкого, что делать будем?
– Постараемся, чтобы не убил. В конце концов он будет последней жертвой. Я думаю, что Распутин и есть заказчик. Я уверен.
– Уверен он...
– проворчал полковник.
– У Юры у одного геном Романовых, боюсь - последний.
– Найдем, - уверенно сказал Комарик.
– Если всплыл один - найдется еще. Кровь притянет.
Двадцать четвертое января
Гай-Болид, кое-как разобравшись с матерью Юрана и побеседовав (был ли толк - вот вопрос) с Шепчуком, теперь занимался разработкой генеалогического древа Васильчиковых-Возницких. Бабка инженера умерла, умер и ее брат Йозеф, в Тобольске, откуда они были родом. Все метрики погибли во время пожара. Жандармские управления империи искали отца Марян-Густава, но нигде таковой не встречался.
Дело было заведомо безнадежным. Болид слетал в Тобольск, ничего, разумеется, не нашел, объявление по местному телевидению результатов не дало. Несолоно хлебавши он вернулся
И направился Рома прямиком к инженеру в гости.
Дверь открыла хозяйка.
– Здравствуйте!
– Рома изобразил из себя робкого очкарика.
– Это я вам звонил, от имени Георгия Ювенальевича Шепчука.
Дарья Михайловна, молодая красивая женщина, пригласила его войти.
– Итак, вы частный сыщик?
– спросила она.
– Не совсем, - слегка гундося, поправил ее Болид.
– Я журналист, тоже разыскиваю Юру Возницкого...
– Странно, что Георгий направил вас к нам, - растерялась Дарья Михайловна.
– Мы ведь даже не знакомы с этим Юрой, хотя он и приходится моему мужу троюродным братом.
– Именно это меня и интересует, - обрадовался Рома.
– Я сейчас пишу цикл репортажей "Русский характер". Вы так горячо откликнулись на призыв о помощи практически чужой женщины...
Госпожа Васильчикова смутилась:
– Она нам не чужая... просто мы не были знакомы, да и степень родства, знаете ли, не самая близкая.
– Вот и расскажите об этом подробно.
– А что рассказывать... Позвонила она как-то вечером, представилась, попросила помочь. А мой муж, он, знаете ли, очень трепетно относится к родственникам. Он ведь знал родных только по мужской линии, а его очень интересует и женская... особенно бабушка. Она ведь у него полячка была, а прадед - потомок ссыльных поляков.
– Вот как? Это, Дарья Михайловна, даже лучше, чем я ожидал.
– Гай-Болид вынул из кармана диктофон и поставил на стол.
– Россияне сильны своими кровными узами, все наши народы - братья по крови.
Дарья Михайловна совсем застеснялась, но продолжила:
– Только дальше прадеда мы не знаем. Ядвига Войцеховна Филарету совсем немного рассказать успела - старая была. Знали еще, что у нее брат был и племянник, семья вообще большая была, все жили в Тобольске, потом Ядвига Войцеховна замуж вышла и переехала с мужем в Петербург, а родные там остались.
– И все, потерялись?
– расстроился Рома.
– Нет, писали друг другу, потом, насколько я знаю, что-то произошло - и писать перестали.
– А что произошло?
– Кажется...
– Хозяйка задумалась.
– Кажется, отец Ядвиги Войцеховны развелся и женился на другой, она его простить не могла и перестала писать, а ее брат все пытался их примирить. Ой, надо же, как я много помню!
– А как же вас эта женщина-то нашла... Дума Павловна?
– Идея Петровна!
– рассмеялась госпожа Васильчикова.
– Ну она тоже очень за родственников цепляется. Пока со своим мужем жила, она все адреса, все телефоны родственников выспросила, и открытки писала от имени Возницких, и так поздравляла. А потом с мужем тоже рассталась.