Спаситель
Шрифт:
Родился на автовокзале. Брошен умирать. Но был спасен и покинул человеческий мир по удачному стечению обстоятельств.
Если бы в жизни Джона Мэтью требовалось наличие удостоверения личности, какой–нибудь ламинированной карточки с подробным описанием его жизненно важных данных, то на ней были бы лишь дата его рождения, рост и цвет глаз.
А также тот факт, что он немой и женат. Первое не имело для него значения, так как он никогда не умел говорить. А последнее было для него всем.
Без Хекс даже война не имела значения.
Когда Джон вошел в кабинет Короля – бледно–голубое
Это была его семья на таком глубоком уровне, что на ум приходило понятие «по кровному родству».
Но не все здесь были Братьями. Тем не менее, они с Блэем сражались бок о бок в войне против Общества Лессенинг, так же как и Кор и его Шайка Ублюдков. На поле боя выходили и стажеры, и женщины. В команде был хирург, на минуточку – человек. И доктор–призрак, и советник – король симпатов, и терапевт, которая вернулась из вне временного континуума Девы Летописецы.
Это было сообщество, возникшее под старой крышей дома Дариуса, все они жили здесь, на горе Адирондак, под защитой миса, время текло здесь под знаком коллективной цели уничтожения лессеров Омеги.
Протиснувшись мимо Бутча и Ви, Джон нацелился на место в углу. Он всегда стоял позади всех, хотя никто его туда не задвигал.
Прислонившись к стене, Джон поправил оружие. На нем был пояс с парой идентичных сорокамиллиметровых и шестью полными обоймами вокруг бедер. Под одной рукой расположился охотничий нож с длинным лезвием, а на другом плече – цепь. Прежде чем выйти на поле битвы, он надевал кожаную куртку… Хекс выдавала ему новую, ну или в старой, из которой уже выбили кучу дерьма… этот предмет гардероба был необходим не только потому, что за окном стояла вьюжная ночь.
Чему он научился на этой войне? Люди – как дети. Видят что–то смертельно опасное и устремятся к огню, словно перестрелка / ножевой / рукопашный бой манили их обещаниями халявного кофе из «Старбакс».
На войне было одно правило. Один общий момент между Обществом Лессенинг и вампирами. Один единственный вопрос, по которому обе стороны смогли договориться.
Не втягивать в разборки людей… и не потому, что кому–то было дело до случайных жертв среди шумной и везде сующей свой нос расы. Чего не хотел ни Роф, ни Братство, ни Омега – так это разворошить человеческое пчелиное гнездо. Люди во многих смыслах были третьим сортом: не такие сильные, не такие быстрые, не долгоживущие… черт возьми, лессеры вообще были бессмертны, если только не отправить их ударом в сердце обратно в черную сущность их хозяина.
Однако у людей было одно большое преимущество.
Они были повсюду.
Когда–то будучи одним из них… или, скорее, супер–тощим, немым человекоподобным существом… Джон Мэтью этого не замечал. С другой стороны, люди склонны верить, что они – единственный вид на планете.
Согласно их близорукой точке зрения, только они ходили на двух ногах, обладали гипер–дедуктивным мышлением, рожали детей и т.д. И единственными созданиями с клыками были собаки, тигры, львы и тому подобное.
И всем на руку, чтобы так и оставалось…
Роф вошел в кабинет, и разговоры затихли, пока Король направлялся к трону – единственному предмету мебели, подходящему по размеру для того, кто собирался на нем сидеть. И хотя Джон уже сколько находился рядом с мужчиной? Тот до сих пор внушал благоговение. Несомненно, все Братья были невероятными… продукты уже не действующей – и слава Богу – селекционной программы Девы Летописецы.
Но Король был особенным.
Длинные черные волосы ниспадали до бедер. Черные солнцезащитные очки закрывали глаза. Черная кожа и военные ботинки. Черная майка–борцовка несмотря на то, что за окнами январь и в старом особняке сквозняков было больше, чем законных жителей.
В этих мышцах силы больше, чем в шаровом таране.
Татуировки его рода украшали предплечья.
Подле него, словно учитель младших классов рядом с серийным убийцей, в ногу с тяжелой королевской поступью шел золотистый ретривер, добротный кожаный поводок, что соединял собаку и хозяина, служил передатчиком всевозможных способов коммуникации, из которых, в первую очередь, была абсолютная преданность и любовь с обеих сторон. Джордж был зрением Рофа, но также… не то, чтобы кто–нибудь поднимал этот вопрос, потому что кому захочется приложиться мордой об стол? – своего рода терапевтическим псом.
Рофу было намного легче с Джорджем… ну, то есть, он выходил из себя и орал на окружающих всего–то два или три раза за ночь, вместо того, чтобы пускать в ход свой громкий голос, феноменальное нетерпение и жесткий стиль общения каждый раз, когда открывал рот. Тем не менее, несмотря на свой нрав, а возможно и благодаря ему, его беспрекословно почитали не только в домашнем окружении, но и вся раса. Ушел в прошлое Совет, правящий орган Глимеры, горстка аристократов, что пытались свергнуть Короля. Кануло в лету и первородное право Рофа на престол. Сейчас он был избран демократическим путем, и его правление, пусть и жесткое, и даже прямо скажем иногда пугающее, – то, что нужно в опасное военное время…
– Сэр, да Вы настоящий мешок с дерьмом.
Лэсситер, падший ангел, нарушил тишину этой милой шуточкой. Но, по крайней мере, он обращался не к Рофу.
Джон Мэтью наклонился, чтобы посмотреть, кто являлся адресатом этой пошлости, но на пути было слишком много широких спин. Тем временем окружающие сразу влезли со своими советами #захлопнись, #дачтостобойтакое, #нутытупой, а также, #затоуменячленбольшой – последняя ремарка явно от «обвиняемого».
Лэсситер вошел в семью недавно, и, к слову о неизгладимых впечатлениях. Ангел с черно–белыми волосами, в черно–белом трико в стиле Дэвида Ли Рота [17] и с сомнительным телевизионным вкусом, казалось, наслаждался своей ролью приколиста и отвязного анархиста. Но Джона Мэтью не обманешь. За неуместными замечаниями и бесконечными просмотрами женских шоу крылась какая–то настороженность, он всегда был на чеку, словно ждал чего–то.
17
Американский рок–вокалист, автор песен, актёр.
Масштаба взрыва ядерной бомбы.
Роф опустился на огромное кресло отца, старинная древесина приняла его вес без стона.
– Гражданский погиб вчера вечером на улице, но восстал из мертвых. Так же, как и другие. Голливуд был там. Рейдж, докладывай.
Прослушав отчет Брата, Джон ничего нового не услышал. Веками война с Обществом Лессенинг сталкивала вампиров с бледными, лишенными душ созданиями, которые воняли, как детская присыпка, и безоговорочно выполняли указания своего вонючего лидера Омеги. Но теперь не только с ними. Что–то иное бродило ночью по переулкам центрального Колдвелла, нападая лишь на вампиров, не на людей.