Спаситель
Шрифт:
— Полагаю… он не рискнул. Он видел, на что дитя способно. Да и сестру свою он любит. Как и сына. А попытайся Владыка копий причинить ей вред, Ицтли выступил бы против отца.
— Дилемма.
— Думаю, он предпочел бы выдать её замуж за сына. Это решило бы многие проблемы.
— Известный ход. Но от того не менее удачный.
— Именно… но сначала нам надо вернуться. А это, — Верховный стряхнул капли с ладоней, — тоже будет непросто.
Снова дорога.
И уже недолго осталось. Старый храм расположился за городом,
Дышалось и то легко.
И эта легкость, обыкновенность окружающего мира, леса, неба, успокоила людей. Лошади и те пошли бодрее. А дорога, выведши из леса, заложила крюк.
Темная громадина храма виднелась издалека.
Построенный в незапамятные времена он был неказист. Ни стены, что окружила бы комплекс, ни статуй с колоннами, ни мрамора с темным камнем, из которого в последние лет сто строились столичные храмы.
— Это… то, что нужно? — спросил Ицтли, придержав коня.
С утра шли шагом, понимая, что лошадей надобно беречь, что, случись беда, иных не найти.
— Да, — произнесла Маска. И Верховный повторил её слова:
— Да. Я пойду вперед. Вы… тут будьте.
— Нет, — Ицтли покачал головой. — Прости, господин, но… я не могу отпустить тебя одного. Возьми…
Он указал на двоих.
— И твой раб пусть тоже идет. Оба.
Верховный подумал и согласился. Это разумно.
Храм кажется обыкновенным, но кто знает, что ждет в нем?
— Я с вами, — женщина вцепилась в поводья. — Пожалуйста. Я… с вами.
— И она с нами… — Верховный махнул рукой и тронул лошадку. Та пошла спокойно, не выказывая страха. Добрая примета? Или просто храм пока еще далек, а потому лошадь не способна ощутить опасности?
Гадать нечего.
А он приближался. Серый мрачный куб.
Храм возвели уже после. Изначально существовала лишь пирамида, но и она, укрывшаяся за кубом, выглядывавшая из-за него робко, с недоверием, была некрасива.
— Да, с архитектурными достоинствами сложно, — Маска смотрела с любопытством. — Но такая примитивность явно свидетельствует о древности постройки. К тому же посмотри. Окна есть, но узкие, больше похожие на бойницы. Храм явно выполнял функции крепости. А вот точка, сколь вижу, неплохо сохранилась. Во всяком случае, внешне.
Пирамида походила на ту, первую, оставшуюся в Благословенном городе.
Столь же низка.
Широка в основании.
Несуразна.
И эти ступени, которые сами по себе лестница. Камень серый и темно-красный, отчего кажется, что пирамида расписана полосами.
А вот людей нет.
Прячутся?
Или…
— Во времена незапамятные, — зачем-то сказал Верховный. — Жизнь была полна опасностей и тревог. И да, зачастую храм становился убежищем и опорой
Лошадь фыркнула и затрясла головой, а потом сама прибавила шагу. Один из воинов, подав знак, пришпорил своего коня. Он устремился вперед, и это вновь же было разумно. А Верховный ощутил неловкость. Все же ему и самому следовало бы подумать о том, что он не воин.
И близко.
— Господин, — Акти держался рядом. На лошади, которую ему все же выделили, он сидел неловко, неумело. — Господин… там… были мертвые. Приходили… и они где-то… здесь, рядом.
Он попытался привстать на стременах, чтобы оглядеться, но едва не упал.
— Они совсем рядом…
Воин, добравшийся до храма, махнул рукой.
— Идем, — решился Верховный. Если мертвые рядом, то… то Повелитель возьмет их под свою руку. А если не сумеет, то в храме всяко обороняться будет легче.
Лошадь нехотя перешла в галоп.
Люди в храме были.
Живые.
Они набились тесно, и воздух стал густым, тягучим, негодным для дыхания. Он проникал в узкие оконца, расположенные под самым потолком храма, но его было слишком мало, чтобы хватило для всех. Вот люди и дышали, хватая этот воздух ртами, как огромные двуногие рыбины.
Тяжко.
С присвистом.
Темные глаза их блестели в сумраке. И все-то глядели на Верховного с… ожиданием?
Надеждой.
Кожа его снова светилась, и золото, кажется, уверяло людей в том, что чудо все-таки свершилось.
— Господин, — из толпы выбрался старик в жреческом одеянии. Пусть было то старо и штопано, а еще измялось и обзавелось многими пятнами, но старик старался держаться с достоинством. И на колени не упал, лишь преклонил голову, признавая над собой власть. — Господин… вы явились… спасти…
— Что случилось здесь? — Верховный осмотрелся и, убедившись, что люди живы и не имеется на них следов болезни, махнул воину.
Пусть остальных ведет сюда же. Храм и вправду был маленькой крепостью. Такую удобно оборонять.
Его и самого впустили далеко не сразу. Признаться, сперва он даже решил, что храм пуст, но Маска сказал, что чует людей за дубовыми вратами. А после и вовсе голос раздался, нервный, вопрошающий, кто же пришел.
И Верховный ответил.
А после уговорил ворота открыть.
— Боги, господин, — произнес жрец сипло. — Боги разгневались на людей, ибо забыли они страх пред богами! И тогда небеса извергли пламень. Они горели две ночи, да и днем божественный огонь был виден. Он заслонил собой солнце. Тогда-то многие и вспомнили о богах…
— И поспешили найти укрытие, которое показалось им более безопасным, — произнес Маска. — Логичный поступок.
А еще, судя по тому, что люди были и были живы, вполне разумный.
— Люди приходили к храму, приносили дары, все, что имели. И просили о защите. Я не смог отказать, господин.