Спасти дракона
Шрифт:
Хоровод разомкнулся в цепочку, и… скок! скок! скок! – с неуклонностью метронома шлепая босыми пятками по земле, сыроеды двинулись по следу. Скок! Скок! Живая змея из прыгающих на одной ножке сыроедов разматывала кольцо вокруг башни. Скок! Сыроеды проскакали мимо, открывая пустой темный провал входа. Скок! Цепочка нырнула в кусты и начала втягиваться в чащу точно длиннющая сороконожка.
– Сама, мря, виновата, Ирка! – отпуская Иркин подол, прошипел кот. – То ты рассказываешь ему, как ты его чуть что – и спасешь, то намекаешь, что даже ревновать к нему никто не станет. Легко парню все это слушать? Вот он и полез доказывать.
Словно коготь Ирке засадил под сердце! Она почувствовала, как горят щеки. Она не воспринимала
– Я его верну! – Перекинуться, спикировать сверху, выхватить этого сумасшедшего из-под самых носов у сыроедов… И без того истрепанная юбка снова затрещала.
– Куда, мря?! – теперь кот почти рычал. – Парень что, зря старается? Вон проход!
Скок! Последний сыроед исчез за кустами подлеска. Поляна стояла пустая и тихая, дверной проем зиял черной дырой, и Ирке казалось, что оттуда на нее кто-то смотрит. Пламя, просвечивающее сквозь щели бойницы, полыхнуло сильнее… красно-желтые отблески побежали по поляне, черные тени зазмеились по кустам. Ирка поглядела на башню… на деревья, из-за которых слышалось равномерное «скок-скок», зарычала, как разъяренная псина, и ринулась к дверному проему.
Скорее, скорее! Если она сделает все быстро, если Айт и вправду там, она успеет Пеньку на помощь, сыроеды скачут так медленно, что даже Пенек сумеет держаться от них на расстоянии, если опять не упадет, если не пропорет ступню о сучок, если… Пенек, зараза, что ж тебя геройствовать понесло! Проход словно прыгнул навстречу Ирке. Длинными скачками ее обогнал кот и влетел в темноту. Грубый каменный порог оказался высоким и широким, не под человеческий шаг сделанным. Только реакция оборотня позволила ей удержаться на ногах. Выше и левее вспыхнули глаза кота.
– Сюда, мря! – мявкнул невидимый в темноте кот, и фонари глаз понеслись куда-то вверх, точно автомобильные фары над дорогой.
Собаки видят в темноте намного хуже котов, но все же лучше людей – и еще запах помогает. Ирка потянула носом воздух – и закашлялась. Пахло горячим камнем, нагретой землей, просто горелым и… одновременно водой! Такой знакомый свежий йодистый запах моря. Или где-то наверху башни плещется прибой, или… Айт здесь! Ирка рванула вверх по закрученной спиралью каменной лестнице, еще более неровной, чем в Дининой пещере, – то перепрыгивая через две ступеньки, то подтягиваясь на руках, чтобы взгромоздиться на здоровенный валун. Темнота отступала, сменяясь красноватыми отблесками пламени… и, поскользнувшись на круглом валуне ступеньки, Ирка едва не кубарем влетела в четырехугольный каменный зал, наполненный влажным удушливым паром. И замерла.
Все было как Пенек рассказывал! Над занимающей один из углов зала каменной площадкой парил водяной пузырь – и в этом пузыре плавал мужчина. Старше Айта, на вид лет тридцать, мускулистый ярко-рыжий красавец, казалось, спал – только сны ему снились страшные. Лицо с четкими, точно кованными из металла, чертами то и дело искажалось запредельным усилием, будто этот рыжий пробивался сквозь стену… и тогда по водному пузырю прокатывалась волна пара, точно он вскипал изнутри. Казалось, вода вот-вот растечется паром… но пузырь тут же восстанавливался, переливаясь прозрачными боками. В другом углу… Ирка чуть не заорала – больше всего это напоминало участок кладбища, разве что надгробной плиты не хватало, зато прямоугольник могилы виднелся четко… и в этой могиле кто-то ворочался! Живой! Кто-то пробивался наружу, отчаянно рвался из могильного плена… Чвяк! Совсем как в фильмах ужасов сквозь рыхлую землю вдруг прорвалась рука – изящная, даже хрупкая, хотя несомненно мужская. Пальцы судорожно выпрямились… могильная земля зашевелилась и хищно, как зверь, накинулась на эту руку, погребая ее под собой. Ирке почудилась проступившая сквозь верхний слой земли запрокинутая голова, раскрытый в крике рот, мгновенно забитый
Следующий угол был пуст – вместо водяного пузыря или грязевого болота там почему-то оказалась громадная решетка, очень напоминающая… вентиляцию. Под ней что-то гудело, словно сквозь ячейки готовы были вот-вот ринуться тугие воздушные жгуты. А в последнем, четвертом углу горел огонь.
Ало-оранжевая пылающая ширма отгораживала кусок зала, блики пламени отражались в стеклянном пузыре и пропадали в мрачной черноте могилы. Огонь гулко и грозно гудел, облизывая закопченный каменный потолок длинными пылающими языками… и только когда Ирка влетела в зал, из глубины пламени вдруг взвилась тугая струя воды, на миг заставив огонь припасть к каменному полу… и тут же бессильно растворилась в поднявшемся еще выше пламени. Но в этот краткий миг Ирка успела увидеть смутную тень, человеческую фигуру, заключенную в огне.
– Айт! – Ирка ринулась к огню. Ашшш! Пламя прянуло ей в лицо, точно готовый сожрать зверь, ей даже почудилось, что она увидела распахнутую пылающую пасть. Ирка представила, каково водному дракону в кольце пламени, – и в глотке у нее заклокотало рычание! Прав Пенек – таки ж гады, по крайней мере некоторые!
– Крыныця-царыця, не прийшла я воды браты, прийшла помощи прохаты – наступыся, крыныця-царыця, лети звидси, огнянный бугало!
Каменная кладка стен откликнулась длинным протяжным стоном и задрожала. Ирке почудилось, что ее собственное заклятие сплетается с чьим-то еще… Кольцо на пальце разразилось беспорядочными сапфировыми вспышками.
– Танька? Ты что там делаешь? – завопила Ирка, чувствуя, как пол башни кренится под ногами. Мяучащим клубком кот отлетел к стене.
– У меня тут Богдан тонет! – донесся издалека пронзительный крик.
– Как занятно! А у меня тут Айт, кажется, горит! – растерянно откликнулась Ирка. Богдан? Где… как? Нет, ну на пару дней оставить нельзя! Во что они там уже вляпались, в родном мире? Но разбираться и выяснять нет времени… Единственное, что пришло Ирке в голову: судя по Танькиному заклятью, вода ей совсем не нужна… а огонь пригодится! – А ну давай вместе, говори, что нужно! – заорала Ирка и сама во всю глотку завопила: – Лети звыдси, огнянный бугало, землю сушить, воду парить, траву вялить!
Ничего не произошло. Бессильно опустив руки, Ирка стояла перед бушующим пламенем… и по щекам ее медленно катились слезы.
– Айт! – простонала она. – Танька! Богдан!
Пламя зло зашипело… как облитый водой кот. Взвилось высоко-высоко. Раздался вой, и огонь всосало куда-то в пустоту! А вместо него в башню ворвался клуб густого горячего пара… и сверху хлынула вода – сплошные потоки грязной, перемешанной с землей воды! Водопад с грохотом ударился о каменный пол. Ирка успела только заорать. Волна жидкой грязи ударила в стену каменного зала, точно прибой в скалу. Подхватила Ирку, закружила, забила рот и нос землей, песком.
– Мря-а-а! – мимо, вертясь, точно в барабане стиральной машины, пронесся кот. Рядом с ним в водовороте вертелся невесть откуда взявшаяся толстенькая землеройка. Водный кокон с его ярко-рыжим обитателем всплыл до потолка, поток воды расплескал могильную землю… на миг открывая худого, даже хрупкого молодого мужчину со светлыми, как лен, волосами. Он растерянно огляделся… и тут же вода взметнулась выше, выше… Ирка едва успела глотнуть воздуха, как ее накрыло с головой, и… вода со свистом устремилась сквозь узкие щели бойниц. «Ничего себе это, наверное, снаружи выглядит! – успела подумать Ирка. – Стоит себе посреди лесной поляны каменная башня – и во все стороны водой брызжет, как неисправный гидрант!» Вода стремительно опускалась. Ирка запрокинула голову, потянула носом воздух, закашлялась, вода опустилась еще ниже, теперь Ирка уже стояла по шею… из волн вынырнул кот и с хриплым мявом попытался вскарабкаться Ирке на голову.