Спасти дроу
Шрифт:
Я покачала головой. У меня может и были вопросы, но к ответам я была не готова.
— Нет, — сдавленно шепнула я.
— Что «нет»?
— Не разочаровал.
Мой дроу мягко повернул меня к себе, коснулся подбородка, вынуждая посмотреть ему в глаза. И я тотчас утонула в их медовом омуте.
— Тогда я спрошу, — тихо шепнул он, — Если у нас получится, если мы останемся живы…
От волнения я задержала дыхание.
— Ты уйдёшь вместе со мной? Не бросишь меня одного, любимая?
Глава 29
Глава 29
Бадья
Мы изловчились — устроились уютно и млели уставшие, сытые недавней близостью.
Иоран лениво вырисовывал невидимые завитки на моём животе, а я, ответственная за подогрев воды, опустила руку на дно купели и зажгла слабый огонёк. Тело ныло от чрезмерно ретивой любви, но то была добрая боль.
Принцесса дала свой ответ — согласилась помочь.
Вместе с супругом они разрабатывали стратегию, обсуждали, спорили и, наконец, пришли к решению, а затем посвятили нас в свои планы.
На удивление Фабиан давал дельные советы, предлагал многовариантные ходы, голова у светлого эльфа работала как надо. Даром, что-ли принц?
Но самым загадочным для меня было то, как он умудрился расположить к себе супругу. Вейдайри, конечно, скупа на ласки, но взгляды, жесты, мимолетные касания сложно было не заметить — Фабиан интересовал её. Как мужчина. И этот интерес оказался взаимным.
Жизнь по-истине непредсказуема!
Не знаю, вносила ли королева коррективы в стратегию дочери или полностью положилась на решения Вейдайри, но мы с Иораном ни разу не удостоились чести лицезреть Её Величество во время тайных переговоров.
— Как выглядит этот ваш Бог Солнца? Есть его образы? — хмурясь, спросил однажды мой эльф.
— Изразцы на ступенях храма, — отвечала Вейдайри, — Больше изображений нет. Ты волен выдумать его облик самостоятельно.
— О, тогда явление будет грандиозным, — кивнул Иоран удовлетворительно.
— Не переусерствуй, — осадила его эльфийка, — Тхаэльцы должны поверить.
— Они поверят. Не сомневайтесь.
Понятно, зачем любимый поднимался на вершину пирамиды и подолгу смотрел на горизонт — он запоминал, примечал детали, пытался запечатлеть в памяти. Чем лучше маг-иллюзионист пропишет в воображении окружающий ландшафт, тем правдоподобнее выйдет колдовство.
Я же посвящала свои дни тренировкам. Упрямо добивала «кольцо», раз за разом удерживала огонь и скороговоркой читала заклинание. Под чутким руководством моего дроу училась работать без пассов.
Иоран оказался прекрасным учителем.
Терпеливо указывал на мои ошибки, помогал, подсказывал, находил правильные, доходчивые объяснения. Был требовательным и бесстрастным, когда надевал личину строгого наставника.
А после, в нашей общей спальне, мой эльф сбрасывал маску и снова становился нежным, трепетным любовником. Доводил до исступления, дарил удовольствие, лишал последних сил.
Каждый
Прямо сейчас в эту самую минуту мы молча наслаждались совместным купанием. У нас осталась одна ночь, а затем мой возлюбленный должен был вернуться в храм для подготовки к жертвоприношению.
Сегодня мы не желали разлучаться ни на миг.
— Ты слышала когда-нибудь о Белом Наге? — низким грудным голосом спросил меня Иоран, — Цветке, что распускается только ночью и только один раз?
— Тёмные эльфы имеют радость любоваться им? Ночью. — спросила я.
— Им любуется тот, кто ставит перед собой такую цель, — туманно изрёк дроу, — Белый Наг растёт посреди бескрайней пустыни. Слишком жаркое место, чтобы там обитали эльфы и слишком недосягаемо для тех, кто не видит в ночи.
— Цветок, что прячет свою красоту от всего мира, — заключила я.
— Путь к нему долог и опасен, но красота цветка ошеломительна. Награда за все тяготы пути.
Рассказывая сказку, Иоран продолжал водить пальцами мне по животу то легко, то с нажимом, то поднимаясь выше к груди, то опускаясь к впалой ямке пупка.
— Однажды, путник, одержимый желанием увидеть Белый Наг, действительно нашёл его. Цветок оказался таким прекрасным, что путник, боясь потерять воспоминание о волшебной ночи, решил нарисовать те дивные бутоны.
— Он показал всему миру недосягаемую красоту? — зевнув, полюбопытствовала я.
— Показал, — кивнул Иоран с улыбкой, — Вернувшись домой, он написал сотни картин и на каждой изобразил Белый Наг. Но, увы, ему никто не поверил. Картины ушли за гроши, а путник, говорят, так и закончил жизнь в нищете.
— Какая грустная история, — вздохнула я, — Несправедливая.
— Может быть, — пожал плечами дроу и голос его вдруг стал серьёзным, — Скоро нам надлежит путешествие через саму преисподнюю. Но когда мы выберемся, когда всё сдюжим, я покажу тебе его. Не цветок — лишь образ. Образ, который я видел когда-то на одной из картин. Обещаю, тебе понравится.
Иоран пытался вселить в меня надежду. Говорил так, чтобы уверовала в успех.
Я подняла глаза на моего дроу и потянулась за поцелуем.
Если бы я могла — я бы остановила время. Остановила безвозвратно и не позволила никогда продолжить свой ход.
Но над временем ни у кого нет власти. Прямо сейчас именно оно, время, правило миром. Молча наблюдало за судьбами. Не вмешиваясь, не препятствуя, не содействуя.
Вода в бадье безнадёжно остыла. Нехотя мы всё таки поднялись. Дроу бережно завернул меня в большое хлопковое полотенце, подхватил на руки, словно я совсем ничего не весила, и отнёс в уютный полумрак спальни.