Шрифт:
Глава 1
Пролог.
Я стоял с флегматичным видом, пока станция сотрясалась, и увидел, как слева от меня пластиковые панели стены сминаются и в меня летит стена огня, с каплями расплавленного металла и пластика. Я только и успел резко застегнуть ширинку, ойкнув от боли, в туалете же был, как меня накрыло. А всё равно ничего не поделать, диверсанты брали наш секретный исследовательский центр на борту станции. И чтобы не попало в руки противника секретное оборудование и информация, станцию со всем содержимым просто уничтожили. И персонал, и солдат охраны, и нас, работников центра. Хотя я работникам центра относился опосредственно, был телохранителем и пилотом главного в лаборатории, своего дядюшки, академика Артёма Райнова.
Если коротко, то вот он я. Степан Райнов, двадцать шесть лет. Отслужил срочную в космодесанте и одно понял, армия это не моё. Впрочем, наш полк числился за флотом, но для меня это одно и тоже. Как срок службы закончился меня пригрел дядюшка, ему нужны были верные и надёжные люди, он организовал поступление на курсы телохранителей и лётное училище. Гражданское, правда. Два года обучался, а дальше был личным
Впрочем, даже на выбор было что ставить. Например, хранилище, что развернувшись сразу на две тонны будет, при нём, внутри свёрнутого хранилища, три амулета может быть. Пригодятся. Было раньше хранилище, совмещённое с амулетом управления големами, но там сбои пошли, глюки, пара носителей померло, и этот проект закрыли. Однако маги недавно новинку выдали. Много минусов, но всё перекрывает несомненный плюс. Эту новинку мне и поставили. Для начала при запуске, хранилище с нуля начинает работать, как запустишь кач. В день десять кило. Стандарт. Впрочем, это все минусы. Да и минусами я это не считаю, хранилище может качать долго, полгода и вот ваши две тонны, просто время дать надо. А вот амулеты ниоткуда не берутся, в отличии от размеров хранилища. Да, такое хранилище, что с нуля начинается, может внутри семь амулетов хранить. Почему-то только так. Эту проблему маги решают, но решить не успели. Амулеты подобраны толково. Самые мощные и лучшие. Личной защиты, зарядки накопителей, лекарский с функцией диагноста, мощный сканера, ночного и дальнего виденья, климат-контроля и боевой, что работает воздушными лезвиями. Правда, получу доступ к амулетам, они раскроются, когда хранилище хотя бы на пятьдесят кило накачает объём. Я же говорю мелочь, а не минусы. Вот такие дела. А тут вдруг война, да под баззеры тревоги, на борт станции проникли диверсанты и штурмовые группы противника. Всё это в течении часа, как узнали о войне и этот штурм. Всё явно спланировано было. Дядя знал или подозревал. Пока дядя с работниками центра уничтожал всё секретное, а большинство пихал к себе в личное хранилище, особенно из спецхрана, я рванул в туалет. Ну вот припёрло и всё тут. А дальше ликвидация станции, это точно наши, противнику это край как не надо, и темнота. Что ж, здравствуй перерождение. Интересно, куда я попаду? Да, дядя сказал, где бы не оказался, стоит громко сообщить о себе, чтобы меня потом могли найти. Я могу в любом мире переродится, даже магическом. От этого и буду отталкиваться. Кстати, не всем своим людям дядя сделал такие предложения, только доверенным. И когда тот сможет, будет искать их. И меня тоже.
***
Приходить в себя было тяжело. Я дрожал от холода, сжавшись под мокрым шерстяным одеялом, и чуть ли не выкашливал лёгкие. Это первое что я ощутил, когда очнулся.
Думать тяжело было, тело явно сильно больное, что видимо и облегчило заселение. У меня сил даже радоваться не было. Надо же, а дядя прав, я переродился. Теперь задача выжить, держать нос в табаке и стать известным, чтобы как маяк в ночи. Это позволит меня найти. Пока же стоит дождаться запуска хранилища, это двое суток, потом ещё пять, пока на руки не получу доступ к амулетам, особенно лекарскому. Как бы не загнуться к этому времени. Откинул одеяло, я сел, и почитываться встал, беря тело под контроль. Прошлый же владелец загнулся, как я теперь понимаю. Пока плохо получалось, но перевернуть матрас, сухой стороной вверх, а также подушку, смог сделать, и снова лечь, закутавшись в одеяло. На тумбочке холодная каша в жестяной тарелке, и остывшее подобие чая в кружке. Вот и стал быстро есть, нужен материал, хотя еда чуть обратно не пошла. Но мы Райновы своё не отдаём, тем более съеденное. В окно я видел качающуюся лампу, под шум метели и снегопада. Зима. Кажетесь это Союз. Я на Земле получается. Интересно, в кого попал и в какое время? То, что это больничка вижу, но уж больно зачуханная. О кстати, стянул с себя полосатую робу, мокрая. Бросил на тумбочку, и продолжил трястись. Одеяло совсем не грело, хотя мокрую часть на ноги кинул. А на тело по суше. Тут ещё в туалет так припёрло, что хоть криком кричи. Может утку поискать? Я кстати к туалетам теперь насторожено отношусь. В один зашёл, так мало того что меня в нём испепелило, так ещё защемил. Не знаю даже, что страшнее. Шутки шутками, а действительно припёрло.
По счастью сосед закряхтел на койке и сел, шаря ногами по полу. Я тут же повторил его движения. Сунув ноги в холодные боты, по размеру куда больше. Вместе с ним, укутавшись в одеяло, и пошёл в туалет. Не ошибся, туда и шли. В углу у входа ведро с крышкой, туда тот звеня и стал отливать. Я своей очереди ждал. Полосата роба, что на мне была, насторожила, номера на груди не нашёл, но чую я в сидельца попал, знать бы где. А теперь соседа бы разговорить. Хотя бы предварительно понять, куда попал. Вот я ему почти в спину и задал вопрос:
– Плохо помню, сознание плавает. Мы знакомы?
– Нет, – буркнул тот. – Вон у окна парень лежит, вы с ним общались.
Мужику было ближе к пятидесяти, такой плотный, судя по покашливанию, тоже простыл. Так что сменив его у ведра, сам наконец-то сбросил лишнюю жидкость. Закрыв дверь крышкой, я прошёл к указанному парню. Мужик уже скрипел койкой, пытаясь уснуть. Я же растормошил парня, благо спал тот чутко и сразу проснулся.
– Ты, Ваня? Ты чего?
Света от уличного фонаря было немного, но тот хорошо меня рассмотрел и сразу узнал. Значит меня Иваном зовут? Теперь так зовут, буду привыкать.
– Сознание плавает, не помню даже как зовут. Напомни, где мы и какой год?
– Ох ты ж, – тот сил на койке, спустив ноги, и всё же пояснил. – Иван Райнов ты. Мы в концлагере Заксенхаузен. Сейчас февраль сорок второго. В плену мы. Сюда как особо опасных и склонных к побегу привезли.
– О как? Спасибо, ты очень помог.
Шаркая ботами, я вернулся к своей койке, та уже остыть успела, холодно ложится было, но я лёг, закутавшись в одеяло, и сжавшись в комок, так теплее, хотя в комнате не сказать, что прям мороз. Трубы отопления у стены грели, пар изо-рта не вырывался. Однако многое действительно стало ясно. Я попал в своего предка. Если так посмотреть, я попал в своего прямого предка, нас разделяло больше двухсот лет. Ну понятно, что это не наш с дядей предок, мы от него ведём древо, параллельный мир, но для нас не важно какие миры, все родные. Тут я дядю поддерживал. Что я помню про деда? Да немало, хорошо изучил его биографию. Не только у нас, дядя собирал, но и во многих параллельных мирах, что были открыты. Додумать не успел, так сотрясаясь часто от кашля, меня и вырубило. Уснул как-то незаметно.
Очнулся в той же палате, под двумя одеялами, кто-то накрыл, похоже тот знакомый, что вчера мне объяснил в кого я попал. Сидит на койке и из тарелки наяривает. Одеяла рядом нет. Так что откинув одеяла, со всеми поздоровавшись, только трое ответили, тот ссыкун вчерашний, знакомый что одеялом поделился и ещё один, лет тридцати. Остальные, как я слышал, на английском общались. Ещё один вроде француз. Ну да, тут в лагере кого только не держат. В общем, я решил подкормить ослабленный организм. Рядом стояла тарелка на тумбочке, сначала чай выпил, пить очень хотелось, а это морковный чай оказался. Потом к ещё теплой каше приступил, сечка на воде, но есть можно. К ней два кусочка ноздреватого, не особо хорошо пропечённого хлеба. Ну и пока мы все насыщались, в открытом проёме двери мелькал доставщик, что пищу принёс, по полосатой робе тоже из заключённых, сам стал вспоминать историю жизни прадеда. В той версии где мой мир был. Жил в Ярославле, мама-папа, и младшая сестра Олеся, родственников хватало, в начале лета сорок первого закончил десять классов. А на следующий день началась война. Все недавние школьники конечно же побежали в военкомат, вот и дед тоже. Деда отправили в командирское училище, в школу младших лейтенантов, на командиров стрелковых взводов учили. Благополучно закончил в конце сентября, и начал участвовать в московской битве. Два месяца активно воевал, и вроде неплохо, даже удалось поучаствовать наступление. А на пятый день его взвод вырвался вперёд, вошли в город, там встречная контратака, и после рукопашной, где его скрутили, и пошёл в плен своим ходом. Там в вагоне для командиров в тыл. В пути на пересыльном пункте тот с приятелями напал на конвоиров, почти додушил своего, когда подбежавшие немцы отбили своих. Как склонных к побегам, и вообще фантиков, их побив, отправили дальше в тыл. Лагерей для командиров и на захваченных территориях хватало, да в Польше, но деду одному не повезло, под Берлином в концлагере тот оказался. Тут генералы и ниже до майоров, а он один младший лейтенант.
Кстати, сильно простыл там, несколько недель в лагерной больничке провалялся. Видимо этот период я и застал, тут дед двусторонне воспаление лёгких явно не пережил. В общем, до конца сорок третьего держали Ивана Райнова под Берлином, потом перевели в Австрию, где и освободили союзники в сорок пятом. Там уже передали представителям советской власти. Проверку тот нормально прошёл, попал в плен в бою, с немцами не сотрудничал, так что его уволили из армии. Там и встретил дед свою будущую жену, на каком-то полустанке, пока в Ярославль возвращался, Нину, беженку с Донбасса. Поженились через полгода. Дед заочно учился в техникуме, на киномеханика, работал в столярке. В качестве киномеханика до пенсии и проработал в городском Доме Культуры. Трое сыновей. От младшего моя ветка и пошла. Чуть позже, через сто лет, мои прабабушка и прадедушка встретились, поженись, и только тогда узнали, что одни предки у них. По деду от Ивана Райнова, а по бабушке от Степана Райнова, двоюродных братьев. У них дети были, от них моя ветвь Райнова пошла, а от других дяди. Вот такие дела. Дед всю жизнь так в Ярославле и прожил. Что по мне, как и где жить, зависит от меня, это параллельный мир, следовать тому что в истории семьи моего мира было, вообще не обязательно. Так что вряд ли я с баб Ниной тут встречусь. Вот об этом я и размышлял, пока быстро приговаривала завтрак. Не смотря на кашель и слабость, отсутствие вкуса, есть хотелось, это было видно. Посуду забрали, я же растянулся под одеялами, наблюдая как остальные на свой быт и время тратят. Тут врач пришёл, тоже из пленных, англичанин, всех осматривал. Я попросил второе одеяло, одно не помогает. Кстати, роба просохла, я её надел, в этой полосатой пижаме был. Обещал поспособствовать. А так температура пока высока, ближе к тридцати восьми, дали порошок. Надо же, лечат, после этого разошлись. А одеяло выдали, то вернул владельцу, с благодарностью.
В углу ведро с крышкой, на стуле стояло, там пресная вода. Нас не ограничивали, но она холодная, поэтому я поступил, как и другие. Налив воды в кружку, и поставил на батарею отопления. Долгий кипятильник, но хоть вода тёплая. Стоит сказать, что я владею в совершенстве английским и немецким. Маги же у нас работают, есть такой амулет, обучения языкам, вместе с письменностью и счётом. Дядя предложил обучить, я не дурак отказываться. Три языка изучил, магического мира, и вот эти два земные. Сам выбирал. Вообще долго думал карийский или всё же немецкий брать, но выбрал немецкий. Как чуял. Всего три языка, лекарь советовал больше такие удары по мозгу не наносить, это ему вредно. Достаточно трёх языков. И я кстати ими часто пользовался. Не зря учил. Пока лежал, мысли перескочили на хранилище и тот комплект амулетов что там был. Жаль не я комплектовал состав амулетов. Вместо климат-контроля, я бы амулет управления големами сунул. Жаль, но такие амулеты проходят по особому списку и нужно немало согласований. В верхах оценили, и поняли, что это за оружие. Вместо ночного и дальнего виденья, хотя и нужный амулет, взял бы амулет хранилища, в виде браслета. Конечно и эти семь амулетов круты, но просто стандартная подборка. Да, чёрт, я и тому что есть рад буду, лишь бы запустилось. Ну а пока я больше лежал, принимал порошки, хотя на нас их тратили мизер, и принимал пищу. А в туалет не выпускают, он только уличный, скворечник на два посадочных места, нам не доступен, поэтому ходят в утки или в ведро у входа. Санитар, что тут в лечебнице работает, тоже из наших, в полосатой робе, убирает, моет и возвращает тару.