Спасти обязан
Шрифт:
Этого я переводить не стал. Кубинцы менее всего склонны к расовым предрассудкам, но отчего-то браков между белыми и черными у них очень мало.
Следовало опасаться появления других юаровских вертолетов. Я двинул регулятор газа. Кажется, обстрел с «сикорского» не прошел для нас даром. Машина плохо слушалась управления. Двигатель работал нормально, но хвост мотало из стороны в сторону.
– Ты не мог бы лететь ровнее? - поинтересовался Леон. - Мне Поля перевязывать трудно.
– Что-то не так, ребята. Возможно, придется сесть раньше, чем хотелось бы.
– Доберемся мы когда-нибудь до своих, или нет?
– возмутился Пепе.
– Скажи спасибо, что не тащишься пешком, - хладнокровно парировал я.
Приходилось держаться как можно ближе к кронам деревьев. Во-первых, так труднее было заметить нас со стороны, а во-вторых, в случае если совсем станет плохо с управлением, не так высоко падать. По моим расчетам выходило, что мы уже пересекли старую границу Намибии. Вот теперь по «алуэту» могли стрелять с земли и свои.
– Ну что, может быть хватит? Дальше ножками?
– обернулся я к товарищам.
– Потяни еще немного, у Поля кровь никак не останавливается, ему трудно будет идти, - попросил Леон.
– Ладно, раз надо, буду тянуть. Но должен предупредить, что с управлением все хуже и хуже.
– Ничего, ты справишься.
И я справлялся еще минут пятнадцать, а потом мы с грохотом и хрустом почти упали на землю, сломав при ударе стойку шасси. Выключив двигатель, я подождал, пока остановится винт, и торжественно провозгласил:
– Приехали! Следующая остановка - Кувелай!
Мы выбрались наружу. Вертолет стоял у толстенного баобаба, чудом не врезавшись в него. Сергей только головой покрутил.
– Вернусь домой - всем святым свечки поставлю!
– А ты католик или православный?
– поинтересовался я.
– Конечно православный! У нас и церковь есть. Ну, куда теперь идти?
– Думаю, строго на юг. Да здесь недалеко, даже устать не успеешь. Лишь бы на мины не напороться. Внимательнее смотри под ноги. Поль, ты как?
Кубинец бледно улыбнулся.
– Дойду, сил пока хватает.
Мы цепочкой зашагали по высокой траве. Помнить о минах было нелишним, хотя чаще всего подрывались на них дикие животные и коровы, которые оставались у немногих местных жителей. В моей землянке букетом стоял пучок игл дикобраза, имевшего неосторожность зацепить проволочную растяжку противопехотной мины. И надо было не забывать о змеях. Небо затянуло низкими тучами, но дождь все не начинался. Было не жарко, а душно. В воздухе висело предгрозовое напряжение. Мы шли и шли, и пути нашему не было конца.
А потом из-за деревьев вышли ангольские солдаты, издалека узнавшие нас. Весть о нашем возвращении по телефону сообщили в лагерь, через полчаса приехала машина. За рулем сидел сам Иван Семенович. Он просто сиял, а мы слишком устали, чтобы радоваться. И еще не давали покоя мысли о Серхио и Мануэле. В тот же день Пепе и Леон увезли в Джамбу раненого Поля. На отдельной машине под охраной отправили пленных юаровцев. Сергей на прощание всучил мне адрес своих родителей и пригласил, если времена изменятся, как-нибудь приехать в гости. Я взял листок бумаги, хотя был уверен, что ни написать, ни приехать не смогу. Кто же знал тогда, что времена действительно круто изменятся и в ЮАР советскому человеку, а вернее - россиянину, можно будет съездить почти без проблем. Были бы деньги.
Я попрощался с друзьями и сел писать отчет о рейде. А Серхио и Поль только через неделю вышли в расположение соседней ангольской бригады. Юаровцы очень плотно перекрыли границу, и ребятам пришлось прорываться с боем. Ничего, дошли. Позже я узнал, что наших пленных и шестерых наемников, сидевших в тюрьме Луанды, действительно поменяли на всех кубинцев, захваченных ранее армией ЮАР, да в придачу те отдали и около сотни ангольских солдат. Значит, не зря мы рисковали.
Это был обычный эпизод войны. Начальство в Луанде так и посчитало, потому что меня не только не наградили, я еще и втык получил - недостаточно подробно описал в своем рапорте рейд. За два года в Анголе у меня было еще много приключений. Участвовал в спасении захваченных унитовцами чешских строителей, отбивал вместе с кубинскими врачами и учителями нападение на маленький городок, неделю выбирался из окружения, летал по всей стране на самолетах и вертолетах, три раза болел малярией. Но ничто не осталось в памяти так ярко и подробно, как первый мой поход на чужую территорию. Тогда я почувствовал, что такое война и каково на ней приходится человеку, испытал себя, проверил свои силы. Тем не менее, когда предложили остаться на третий год, решил, что хватит экзотики, здоровье потом могу не восстановить, и улетел в Союз. Там уже все менялось, больше никуда меня посылать не собирались, кинули четвертую звездочку на погон, с чувством пожали руку и сказали: «Все, ты свободен, ищи работу». Не забыв, впрочем, взять подписку о неразглашении. Врал Виктор Суворов, о том, что из ГРУ уйти невозможно. Или мне цена, как специалисту невелика была.
Еще молодой и полный сил, с карманом, набитым деньгами, я сел и задумался: а чем бы, действительно, заняться? Не остыв от военных приключений, сдуру решил, что и здесь можно делать то же. Или почти то же. Вариантов в развалившемся Советском Союзе хватало. Нашел пути и попал сначала в Карабах, затем в Приднестровье. Повоевал... А потом задал себе главный вопрос: «На кой черт мне это нужно?» И не смог найти ответа. Тоже еще, Аника-воин нашелся, гусь дикий! Плюнул на все, вернулся в Москву, купил квартиру и скоропалительно женился. Женатым человеком я был ровно год. К его исходу накопления мои закончились, а с ними и любовь. Хорошо, хоть ребенка завести не успели. Квартира осталась жене, а я подался в телохранители. Потом стал брейн-спасателем.
Такая вот история жизни. И теперь она могла очень скоро закончиться. Не стоило тешить себя иллюзиями насчет нашей дальнейшей судьбы. Когда военные получат свое, от нас просто избавятся. Для чего им свидетели, если они собираются делать историю? Тело Круталова освободят от моего сознания и заставят заниматься мини-бомбами. А нас, спасов, убьют. Если Центр возьмутся восстанавливать, то для него всегда смогут подготовить новых специалистов. Мы уже слишком многое знаем. Ладно, чему быть, тому не миновать. Ликвидировать спасов не просто. Тем более что мы к такому обороту событий готовы и уже кое-что предприняли, чтобы выйти из положения достойно и без потерь. Муса тоже считает себя самым умным. Но ведь не вышло так, как ему хотелось? И у военных может не получиться.
Успокаивая себя такими мыслями, я задремал. Если есть возможность поспать впрок, то почему ей не воспользоваться? Несколько лишних часов спокойного сна еще никому не повредили.
Глава 24
Приземлился наш самолет на какой-то подмосковной военной базе, что в прежние времена во множестве были расположены по периметру столицы. Здесь имелась неплохая взлетная полоса, одноэтажные домики скрывались в сосновом лесу. Но основное находилось под землей. Из некоторых домов можно было на лифтах опуститься в сам комплекс базы. Вооруженная охрана провела нас по подземным коридорам и оставила в средних размеров комнате с минимумом мебели и кондиционированным воздухом.