Спасти Посланника
Шрифт:
Стасик остановил машину рядом с одним из древних домов, которыми была усыпана улица. Я вышла из машины и направилась к сухонькой бабульке. Поздоровавшись, я перешла сразу к делу.
– Скажите, пожалуйста, вы не знаете, где дом профессора Александра Александровича Семенова, который двадцать лет назад угорел со своей женой в доме? – спросила я.
– Что? – спросила недоуменно бабулька. Она наморщила нос и прищурилась, словно пыталась что-то разглядеть, а не расслышать.
Повысив громкость голоса на несколько тонов, я повторила:
– Простите, вы не знаете, где жил профессор, который 20 лет назад угорел в своем доме со своей женой?
– Как
– Спасибо большое! – сказала я, возвращаясь в машину. Не так-то просто было отделаться от рассказов этой старушки. Похоже, сплетни были ее коньком, она на него села и поехала без остановки, но и я излишне не церемонилась, ведь я здесь проездом.
– Вот тот желтый забор. – Указала я Стасу, сев в машину.
– А пройти два шага пешком нельзя было? – справедливо заметил Стас.
– Да я от бабульки пытаюсь отвязаться. – ответила я. – Поехали быстрее.
Мы подъехали к желтому забору и вдвоем вышли из машины. Старая железная калитка была не заперта. Стас смело шагнул во двор. Я пряталась за его спину, ибо боюсь собак. Собака во дворе действительно была. Вяло погавкав, она вылезла из своей деревянной розовой будки, сделала пару шагов по направлению к нам и, молча, улеглась в теньке. И это понятно, по всем признакам она была ровесницей этого античного квартала. Скрываясь в тени раскидистой черешни, стоял величавый оранжевый дом. Он не был обшит цветным сайдингом, нет, это был просто кирпич, окрашенный в кислотный оранжевый цвет. Вообще, желтый забор, розовая будка, оранжевый дом с синими оконными рамами и ставнями, создавали ощущение какой-то кукольности этого места. Все выглядело как в игрушечном конструкторе.
Мы позвонили в звонок у входной двери, постучали разок другой во все окна. Никто не открыл. Очевидно, хозяева были на работе.
– Иди сюда, что-то покажу! – позвала я Стасика к калитке огорода.
– И что же? – спросил он, последовав за мной.
– Видишь этот сад? Я, когда была маленькая, постоянно здесь лакомилась вишней. И главное, ничего за двадцать лет не изменилось, деревья даже не выросли. – удивилась я.
– А может, они и выросли, но ты, вероятно, тоже слегка подросла с тех времен. – заметил Стас и, скорее всего, был прав.
Мы немного поели вишни, и вышли из старинного огорода, который скорее был вишневым садом. Слишком устав с дороги, чтоб что-то предпринять, мы решили подождать возвращения хозяев в беседке, благо она располагала к отдыху. Беседка была зеленого цвета, сваренная из металлических труб. Практически полностью она была заплетена декоративным виноградом, и выглядела как палатка в зоне боевых действий, скрытая от глаз неприятелей. Мы вошли в беседку, в ней было темно и прохладно, поскольку ни один луч солнца не мог проникнуть сквозь заросли, покрывавшие ее снизу доверху. Присев на широкие лавочки с мягкими подушками, а затем, прилегши на эти лавочки и подложив подушки под голову, мы благополучно уснули. Пение птиц, лай соседских собак, кукареканье петухов, гогот гусей, крики играющих детей, и даже жужжание мух – все это слилось в единую колыбельную трель, под которую мы спали без задних ног.
Разбудило нас то, что в этот слаженный оркестр живой природы, вклинились руки человека. Они расставляли чашки с чаем на столе в беседке. Одновременно со Стасиком я подпрыгнула на скамейке. Перед нами стоял симпатичный мужчина лет сорока пяти. Это был брюнет среднего роста с легкой сединой, хорошо сложенный и культурно одетый. На нем были серые классические брюки и персиковая рубашка. «Вот он – любитель пряничных домиков» – подумала я. Лицо его обнаруживало глубинную интеллигентность и высокую образованность. Судя по внешнему облику, это был представитель одного из научных или культурных сообществ, а может быть, принадлежал к ним обоим.
– Здравствуйте! Извините, мы приехали к вам из Таганрога … – начала, было, я, но хозяин дома прервал мою извинительную речь:
– Я все знаю. Правильно сделали, что дождались меня.
Ну конечно, это же деревня! Естественно, бабулька продлила свой звездный час и описала ему нас и наш разговор в приукрашенных деталях. Хозяин дома накрыл для нас в беседке стол на ужин. Именно на ужин, потому что за время нашего сна день подошел к концу, и наступил вечер. Было около восьми часов вечера. На столе дымилась отварная картошечка, посыпанная укропом, и курочка гриль. Также присутствовали помидоры и огурцы в виде нарезок. Ну и, собственно, тот самый чай с травами, который разбудил нас.
– Присаживайтесь, угощайтесь. – позвал к столу интеллигентный незнакомец.
Вот что значит воспитание. Незнакомый человек, а встречает незваных гостей как родных. Мы познакомились. Хозяина дома звали Смирнов Виктор Иванович. Я ела как не в себя – бессонная ночь и день без еды дали о себе знать. После ужина, мы сгребли всю посуду и отнесли ее в дом на кухню. Сами же последовали в гостиную, где так же разместились вокруг стола.
– А я вас, Вика, сразу узнал. – сказал Виктор Иванович и улыбнулся.
– А я вас нет. Мы были знакомы? – спросила я.
– Да. – сказал он. – Я часто бывал в этом доме, когда вы жили здесь маленькой девочкой. Мы с Сан Санычем работали в институте на одной кафедре. Он проводил вашу реабилитацию и делился со мной своими наблюдениями. Все ваши разговоры он записывал на диктофон, потом вручную переносил записи в бумажные дневники, а с пленки удалял их. И так все два года. Мы работали над тем, что вы рассказывали, вместе. Александр Александрович неоднократно просил меня в случае его смерти сохранить дневники от посторонних глаз, даже ценой своей жизни. Детей у него не было, поэтому, он оставил мне все свое имущество, как ученику, коллеге, другу. Я поселился здесь, чтобы вы меня могли без труда найти. Описанное в дневниках стало сбываться – появился Пророк, сопоставимый по силе с Иисусом. Поэтому я был готов к нашей с вами встрече.
Слушать, как обращается ко мне на «вы» этот интеллигентный человек, который пусть и не годится мне в отцы, но, тем не менее, на много старше и мудрее меня, было не по себе. Поэтому, прежде всего, я сказала:
– Прошу, обращайтесь ко мне на «ты», вы знали меня маленьким ребенком и теперь между нами не многое поменялось. Итак, вы меня ждали. С какой целью? Что за пророчества в дневниках? Разве не вы говорили, что там содержатся наши с Александром Александровичем разговоры?
– В том то и дело. – подтвердил Виктор Иванович. – Ваши и, в то же время, не ваши. В них с Сан Санычем на связь выходит кое-кто другой.