Спасти СССР. Часть 2
Шрифт:
— Колоть его?
— Коли, но осторожно. Раз в дело Сам вмешался, тут шею сломать легче легкого. Сука, кто же эту анонимку туда. Своими руками бы задавил.
— Дежурная по этажу у нас на связи. Клянется — божится.
— Это кто?
— Камская…
— Эта б…
Генерал подумал.
— Нет, она сама не могла… да и откуда ей знать такое.
— Откуда…
— Она у меня лично на связи, Юрий Николаевич. Могу поработать.
Генерал исподлобья посмотрел на подчиненного
— Дерешь ее, Витя?
— Как можно.
— Дерешь, значит. Ну, смотри. Я хоть
— Дело не сегодня — завтра будет на контроле в ЦК. И его будут под микроскопом рассматривать. Что найдут — каждое лыко в строку. Слышал, как полетел товарищ Бобков? С треском, треск аж досюда из Москвы был слышен. А до того он человечка на Ставрополье направил, вопросы позадавать. Его в два дня вычислили и блокировали. Вот и думай, откуда у Первого информация. Кто ее ему сливает и зачем. Явно ведь наверх по головам идет.
— Так что скажи этой б…, чтобы рот на замок закрыла и так и держала. А с этим…
— Чикатило, товарищ генерал
— Чикатило — сам лично поработай. Но без синяков даже.
— Как он тебе?
— Подозрительный, Юрий Николаевич.
— Мог?
Калинин задумался перед ответом
— Мог. Думаю — мог.
Теперь задумался генерал.
— Смотри, какая ерунда получается, Витя. Соседи и прокуратура над этим делом работают уже четыре года ни шатко, ни валко. Сегодня все на бюро обкома по рогам получили, включая и нашего Первого. Будут объясниловки писать, почему такое скрывали. Но меня интересует другое. Тот, кто писал анонимку — он, получается, знал про этого урода. Но почему то козырнул именно сейчас, когда в городе генеральный, а до того в тряпочку молчал. И теперь кресла трясутся под всеми жопами области.
— Кто же это у нас такой умный, Витя? Кто?
— Может он и нашу всю кухню знает? А?
01 июня 1985 года
СССР, Москва
Как и положено, по негласному протоколу — встречали меня из поездки члены Политбюро во главе с товарищем Лигачевым.
Егор сел со мной в одну машину, я понял — разговор будет. Но я был к нему готов.
— Ты дал, Михаил Сергеевич — сказал Лигачев, когда машины тронулись. Со всех мест названивают, телефон оборвали.
— Кто больше всех? По какому вопросу?
— А сам как думаешь?
— По евреям
— По ним самым.
— Ты пойми, дело политическое. Политбюро выступит против тебя, если этот вопрос поднять
— И ты?
— Егор, извини, но у меня есть убеждения. Хоть что со мной делай, но они есть. И то, что
— Скажи — где? Хоть в Ленине, хоть в Марксе — написано, что евреев нельзя в партию принимать или доверять им нельзя?
— Нигде, ты лучше меня знаешь.
— В чем тогда дело?
— Егор, меня это дело якутское завело. А тут по сути то же самое, только с обратным знаком. Какое-то неофициальное деление коммунистов на сорта. Эти первого эти второго…
— Ты так в систему вносишь разлад. Лишаешь людей ориентиров
— Может это неправильные ориентиры?
Лигачев ничего не ответил
— А мы куда едем?
— Давайте, на Ногина. Потом в Кремль.
— Понял Михаил Сергеевич
— Как Политбюро прошло. Грузины высунулись?
Лигачев покачал головой
— Нет.
— Как я и говорил.
Лигачев мрачно молчал.
— Что сказать хочешь, Егор? Говори.
— Сказать хочу, что хоть ты и прав оказался, Михаил Сергеевич, только правота эта меня не радует.
— Поясни
— Что-то в этом есть мелкое. Некоммунистическое. Обгадились и спрятались.
— Во.
— Нет, а что делать то? Вот как реагировать то? Снимать?
— Ты понимаешь, что раз такое есть, значит, система отбора не срабатывает. Шеварднадзе ведь не из худших. Комсомольскую школу прошел, я бы сам его выдвинул
— Ты ведь вроде друг его. Знаешь что-то про него?
Я покачал головой
— Это система, Егор. Проблемы — в системе. И система называется "национализм". Я не просто так эту тему в Киеве поднял. Национализм есть, пусть мы его и не видим. И он маскируется. Под проценты, под квоты. Под титульную нацию, наконец.
— Титульная нация — это Ленин.
— Ошибаешься. Это в основном Бухарин.
— И в это играют уже давно. По сути, под маской титульной нации и возродились все националистические предрассудки. Первый секретарь обязательно титульной национальности. В районах тоже подбирают так же. Получается, мы сами своими руками создаем почву для национализма.
— А потом с центра приходит требование — убрать наркоманов. А тут наркоманы — сыны и дочери уважаемых людей, да и просто — свои. Вот Эдик и думает — ему и своих обижать неохота и перед Центром надо отчитаться. Как проще? А проще ничего не делать. Делать вид.
Лигачеву потребовалось время, чтобы все это осмыслить.
— Нет.
— Нет, не может быть такого.
— Вызывай Шеварднадзе в Москву и спроси на комиссии партконтроля. Только подожди, пока Карпец материалы даст, кто и как себя вел в это время в Тбилиси.
— Ну, Егор? Банкуй.
Теперь уже Лигачев засомневался
— Не. Так с ходу нельзя
Правильно. А то у нас ведь скамейка запасных короткая и надо посмотреть, а те, кто там — не хуже ли.