Специалист
Шрифт:
– Проигрыватель?
С похмелья он казался еще ничтожнее, чем раньше.
– На столике возле моей кровати.
Он покосился на меня и почесал бакенбарды. Жизнь меркла в его тлазах. Наконец он произнес: - Похоже, это мой суперцереброграф.
Я щелкнул пальцами.
– Теперь вспомнил! Я сказал тебе, что хочу смотаться из газеты, и ты ответил, что можешь за одну ночь научить меня чему-нибудь путному. И ни черта не вышло. Интересно, куда я засунул аспирин?
Он опустил ножки с дивана и попытался принять вертикальное положение.
– Из чего ни черта не вышло?
– спросил он.
– Если найдешь аспирин, дай мне две таблетки.
– Из этой супердуперштуки. Думаешь, аспирин нам поможет? Ничему меня твой супердупер не научил.
– Послушай, давай говорить обо всем по порядку,- попросил он.
– Голова у меня раскалывается, и я не уверен, что только из-за похмелья. А ты почем знаешь, что ни черта не вышло?
– А чему он меня научил? Какой я был вчера, таким и остался.
Аспирин нашелся в кухонном шкафу. Я взял три таблетки, налил в стакан холодной воды и запил их.
– Разве что голова стала трещать.
Я передал ему бутылочку с таблетками.
Наевшись аспирину, он сказал:
– Сейчас возьмем пластинки и посмотрим, чему ты научился.
Он передвигался осторожно, одной рукой цепляясь за стенку и другой поддерживая голову.
Я слышал, как он колдует с машиной. Затем через несколько секунд раздался грандиозный грохот.
Он вполз обратно в гостиную и признался:
– Я их разбил.
Я сел на освобожденный им диван.
– А я-то думаю, почему такой шум?
– язвительно сказал я и постарался сфокусировать глаза на ручных часах.
– Черт возьми, пора на работу! Редактор мне голову оторвет.
Он со стоном опустился на стул.
– И не мечтай об этом, - сказал он.- У тебя теперь новая профессия.
– Да?
– рявкнул я.
– Но пока я не узнаю, что это за профессия, не лучше ли мне зарабатывать на кусок хлеба с маслом старым способом?
Ньютон Браун покачал головой.
– Боюсь, ничего из этого не выйдет. Разве я тебя не предупредил, что мой суперцереброграф не только подготавливает тебя к новой профессии, но и заодна ликвидирует ненужную память о старой? Проще простого. Зачем забивать голову лишними сведениями?
Я выпучил глаза.
– Ты что, спятил? И у тебя хватает наглости заявить будто я забыл свое ремесло газетчика только потому, что ты подключил к моему уху свои паршивые пластинки?
Он откинулся на спинку стула и зажмурился.
– Умоляю, не ори. Попробуй напечатать что-нибудь на машинке.
Злой как черт, я подошел к моему старенькому ундервуду, стоявшему на столе. Я сел за машинку и неверными пальцами потянулся к клавишам. Посмотрел на клавиши, убрал пальцы и протянул снова.
– Когда печатают на машинке, сначала закладывают в нее бумагу, раздался за спиной голос Ньютона.- Совершенно очевидно, что, какой бы ни была твоя новая профессия, умения печатать на машинке она не требует.
Я подпрыгнул на стуле. До меня наконец дошло, в какое положение я попал.
– Ты хочешь... ты хочешь сказать, что твоя идиотская затея в самом деле удалась? Что ты вышиб у меня из головы все, что я знал о журналистике? Что я теперь даже на машинке печатать разучился?
– Проще простого. Ты же этого хотел. И отныне ты специалист совсем в иной области.
– Но в какой?
– взмолился я.
– Я не знаю ничего, о чем не знал бы раньше.
В отчаянии я пробрался на кухню, открыл ящик, в котором держу инструменты, достал оттуда молоток и несколько гвоздей. Я принялся забивать гвоздь в оконную раму. Ньютон Браун подмигнул мне, когда я в третий раз подряд не попал по шляпке гвоздя, и печально покачал головой.
– Нет, ты ведь и не хотел становиться плотником.
Я хватил молотком по пальцу и бросился в ванную.
Вторую неделю там протекала труба. Я уставился на трубу.
Пустой номер. Я не имел ни малейшего представления о том, как ее починить.
– Водопроводчик из меня не получится!
– воскликнул я в отчаянии, вернулся на кухню, схватил сковородку и достал из холодильника два яйца. Когда я разбил яйца, оба желтка разлились.
Ньютон Браун наблюдал за мной с явным интересом.
– Сомневаюсь, чтобы из тебя вышел повар, - сказал он.
– К тому же ты забыл положить масло на сковороду,
Схватив карандаш и лист бумаги, я принялся рисовать.
Он заглянул мне через плечо.
– Нет, не художник, - сказал он.
– Скорее всего, мы решили художника из тебя не делать.
Я сказал уже без взякой надежды:
– Может, я современный художник? Абстракционист?.
Он почесал бородку, снова заглянул мне через плечо и содрогнулся:
– Нет, - сказал он.
– Это даже не абстракция.
В отчаянии я бросил карандаш.
– Ничего не выйдет. Потребуется месяц, чтобы перебрать все возможные профессии.
Ньют согласился со мной.
– Может, и больше. Я не записывал, какие профессии освоены проигрывателем, а их было множество. Придется изобрести какой-нибудь метод определения твоей профессии. Погоди-ка, ведь ты хотел научиться чему-то уникальному. Может, из тебя вышел специалист по плетению лыка?
– А может быть, я дегустатор вин?
– спросил я с надеждой.
Он, глубоко задумавшись, закрыл глаза.
– Где-то здесь лежит ключ к разгадке. О чем мы говорили вчера вечером?
Я щелкнул пальцами.