Шрифт:
– От любви одни неприятности, – пробормотала Света. И даже хорошо, что в новогоднюю ночь ей не надо никого удивлять, строгать салаты и готовить праздничный стол. Все-таки в положении свободной женщины и известной журналистки есть свои плюсы. Однако, тридцать первое декабря близится к вечеру, пора бы уже решить, где встречать Новый год!
Света принялась перебирать пригласительные билеты. Спецкору еженедельника «Сплетница» в новогоднюю ночь будут рады на многих вечеринках. Осталось только выбрать, куда пойти – на закрытую тусовку в модный клуб, или на каток, где соберутся звезды –
«Поеду на бал в ледовом дворце, хоть на коньках покатаюсь!» – решила она, и тут в дверь позвонили. Громко и настойчиво. Так звонят в дверь соседи, которых заливают, торговцы всякой ерунды… и Деды Морозы!
Распахнув дверь, Света изумленно застыла при виде Деда Мороза в красном бархатном кафтане. Искусственная белая борода вьется блестящими завитушками, рука в красной варежке крепко сжимает увитый серебристым узором посох, в другой руке – мешок с подарками.
– С Новым годом, дедушка! – приветливо улыбнулась Света. Пускай, ряженый ошибся дверью, все равно было приятным сюрпризом увидеть Деда Мороза у себя на пороге в самый канун Нового года.
– С Новым годом, Светлячок, – сказал Дед Мороз глубоким, хорошо поставленным голосом ее бывшего парня и шагнул через порог.
В прихожей сразу стало тесно. Света отступила на шаг, скрестила руки на груди, настороженно спросила:
– Чего тебе, Федя?
– Зови меня Дед Мороз! – игриво усмехнулся он. Год назад с этой фразы началось их знакомство. Света сразу ее узнала, но не подала виду. Больше она в этот омут ни ногой.
– У тебя что, заказ в моем доме? Неужели остались еще агентства, из которых тебя не выгнали? – холодно поинтересовалась Света и слегка потянула носом. Ее маневр не укрылся от Федора. Он быстро наклонился к ней и дыхнул в лицо мятной жвачкой, а искусственная борода мягко скользнула по ее щеке.
– Да не пил я, не пил. А вот от чая не отказался бы. – Федор стянул бороду, а за ней и шапку.
Даже в гриме Деда Мороза – с красным кончиком носа и красными щеками – Федор был красив той особенной мужской красотой, которая когда-то сразила Свету наповал. Но сейчас ее сердце не дрогнуло. Она отстраненно отметила, что бывший еще короче подстриг каштановые кудри, наверное, чтобы не выбивались из-под шапки Деда Мороза. Новая стрижка подчеркивала мужественные скулы и узкий подбородок, которые когда-то она так любила очерчивать пальцем, касаясь первых иголочек пробивавшейся щетины. Но теперь все в прошлом, и если Федор на что-то надеется, то напрасно.
– Так что, напоишь, Светлячок? – Федор расстегнул кафтан, и под ним оказался пуховик, добавлявший объема его подтянутой фигуре.
– А ты не растаешь, дедушка? – хмуро протянула Света. Вовсе ей не улыбалось гонять чаи с этим раздолбаем.
– Как же можно растаять от тепла домашнего, от ласки женской? – обаятельно улыбнулся Федор.
Год назад Света мгновенно подпала под его мужской магнетизм и впустила сначала к себе в машину, а потом и в душу. Федор наследил и там, и там. Когда Света поняла, что ее новый парень – алкоголик, ростки влюбленности уже проросли в сердце болезненными шипами. Она пыталась его исправить, умоляла, уговаривала, ругалась, плакала. Водила к знакомому наркологу и экстрасенсу. Но, когда Федор в очередном подпитии помял ее конфетку-машину, Света забрала у него ключи и от машины, и от своей квартиры. Вычеркнуть Федора из сердца оказалось сложнее, но она справилась. И вот явился, как снег на голову!
– Ну же, Светлячок, оттай! – Карие глаза искрились смехом. – У меня для тебя подарок.
– Не нужны мне твои подарки, – отрезала она.
Но Федор уже сбросил валенки, снял кафтан и пуховик, оставшись в одной футболке и джинсах, а затем легко отодвинул Свету и протопал в кухню.
Наглости и самоуверенности ему было не занимать. Когда-то этим он ее и покорил, сейчас же поведение Федора вызывало жгучее раздражение.
– Ну, Федор! – прошипела Света и влетела следом за ним в кухню, намереваясь сию же секунду выставить незваного гостя за порог.
Федор уже по-хозяйски расселся за столом, перебирал приглашения.
– Круто! Уже решила куда пойдешь?
– Решила. – Света бросила взгляд на часы: половина восьмого. – И мне уже пора собираться. Так что ты очень некстати! – Она сердито сверкнула глазами.
– Светлячок, ты пока даже не представляешь, как я кстати, – вкрадчиво заметил Федор. – Угостишь меня чаем? – Он умоляюще покосился на чайник. – Я замерз, как мамонт.
– Федя, зачем ты пришел? – Не поддалась его чарам Света.
– Я хочу предложить тебе побыть моей Снегурочкой.
– Это исключено, – отрезала Света и ехидно спросила: – Это и есть твой подарок? Ты хочешь подарить мне себя? Спасибо, не на…
– Ну что ты, Светлячок, какой же из меня подарок? – Он грустно усмехнулся, по-хозяйски включил чайник и достал из шкафа две чашки – любимую Светину, привезенную из Праги, и ту, из которой обычно пил сам, с Дедом Морозом. Света сама подарила ему эту чашку, а когда Федор ушел, так и не смогла ее выбросить. – Я совсем не подарок.
Света выжидающе смотрела на него.
– Мой подарок тебе – это писатель Туманов.
– Что? – Света жадно подалась вперед.
Алекс Туманов был самым загадочным из современных писателей. Он не появлялся на презентациях, давал редкие интервью только по электронной почте. Никто никогда его не видел, и мечтой Светы было взять у него очное интервью. Однако на все ее просьбы, отправленные на электронный ящик Туманова, приходил неизменно вежливый ответ: писатель Туманов с журналистами встречаться не намерен.
– Я выследил его, завернул в ковер и запер в багажнике своей тачки, – с заговорщическим видом поведал Федор.
– Ха-ха-ха, – ледяным тоном сказала Света, давно привыкшая к его дурацким шуточкам. – С каких это пор ты обзавелся тачкой?
– На такой мелочи прокололся, – огорчился Федор. – Ты меня раскрыла, тачки у меня нет, я же Дед Мороз, а не Шумахер. И примчался я к тебе, моя красавица, на санях, запряженных тройкой белых коней. – Он отвернулся к столу, щедро плеснул заварки в кружки, налил кипятка и достал с полки сахарницу. – Пустая, – он с досадой заглянул на дно. – Что ж ты, хозяйка, не подготовилась? Дорогой гость приезжает издалека, а у тебя в доме даже сахара нету.