Спецназ ГРУ. Элита элит
Шрифт:
Дорогие читатели!
Как вы начинаете свой будничный, рабочий день? Странный вопрос, не правда ли? Встаете и, как миллионы соотечественников, спешите на работу или учебу. И это вполне нормально, пусть и обыденно.
Но есть среди нас люди, которые каждое утро, а если необходимо, и каждую ночь, собираются и идут… воевать. С террористами. Они, к сожалению, не перевелись ни в нашей стране, ни вообще в мире.
Правда, эту войну с террором в прессе и на телевидении называют по-разному, но всякий раз весьма политкорректно: «наведением конституционного порядка», «контртеррористической операцией», «борьбой с незаконными вооруженными
Война с терроризмом стала для большинства россиян некой фантомной болью. Вроде и нет ее, а болит, нудит, беспокоит. То и дело приходят быстрые сообщения, мелькают короткие сюжеты по телевидению: взрыв, очередной теракт, нападение из-за угла, убийство. Вот в очередной раз банда террористов сделала кровавую вылазку, напала на полицейских в Грозном, захватила дом печати. Была уничтожена. Есть убитые и раненые.
Да, время от времени террористы стараются взорвать этот мир. Выходит, война с террором на самом деле не фантом, а реальность. Пусть не хочется в это верить. Да что там верить, и думать об этом не хочется.
Вот и получается, что нам помыслить о той войне тяжко, а им идти в бой, под огонь террористов, под пули и гранаты. Кто они, эти люди? Наши люди. Лучшие люди России. Честные и мужественные сыны Отчизны. Те, кто первым встал на пути террора и не сходит с него до сих пор. Они — профессионалы сил специального назначения. Пока что у них, к сожалению, всегда есть работа.
Я дружен с ними более четверти века, знаю об их делах не понаслышке, и, поверьте, за эти годы жизнь их мало изменилась. Они по-прежнему на войне. Иначе сегодня нельзя.
Современный терроризм кровав и жесток. Это беда вселенского масштаба, не признающая ни границ, ни стран, ни континентов. И только профессионалы сил специального назначения способны противостоять ему.
О них, донкихотах современности, их тяжелой службе и героических делах — эта книга.
Через две войны…
Начало апреля в горах Чечни было неустойчивым и капризным. Свирепые ветра вперемешку с дождем сменялись вязким туманом. Туман окутывал все вокруг и, казалось, залезал в душу. Но проходил час-другой, лес на склонах гор очищался, становился прозрачен и гулок. Солнце, по-летнему яркое, цепкое, катилось по склонам, выжигая тени.
Группа бойцов спецподразделения «Вымпел» готовилась из базового лагеря выйти в дозор, чтобы провести разведку местности и противника. После высадки из вертолетов, на третий день пути, они подошли к предполагаемой базе боевиков. Теперь оставался последний этап — проверить правильность оперативных данных, вскрыть координаты базы и уничтожить ее.
Отдел полковника Алексея Баландина находился на Северном Кавказе уже полтора месяца. Бойцы порядком устали. Хотелось домой, вернуться в мирную, спокойную жизнь, к семьям, к женам, детям. Отдохнуть, восстановиться… Но командировку продлили. Что поделаешь, такое бывает. Конечно, никто по этому поводу восторгов не высказывал, но и трагедии не делал. Надо — значит, надо. В конечном итоге без надобности никто не собирался держать сотрудников в этих горах.
Отправляя дозорную группу, полковник Баландин пошел их проводить. Как скажет потом командир дозора: «Алексей Васильевич — начальник отдела, полковник, да и возраст у него приличный, он не должен постоянно с нами ходить на такие задания. Но он ходил. Не мог зама послать или издали контролировать. Такой был человек. Такой у него характер. И потому, высылая группу, пошел проводить нас до рубежей охранения».
Самое трагичное состоит в том, что на малом кусочке горной земли, где через несколько минут подорвется Баландин, до него топталось немало людей — командир отделения, наблюдатель из охранения, который сидел здесь же у дерева, саперы, проверявшие местность. Каждый из них мог подорваться. Но подорвался самый старший и самый опытный. Что ж, на войне как на войне…
Для Алексея Васильевича Баландина это была вторая война.
Первая началась в январе 1985 года. В своем дневнике, который он начал вести в 16 лет, еще в школе, лейтенант Баландин коротко записал — «15 декабря 1984 года. Вызвал командир полка, сообщил про Афган». И больше ничего, ни словечка, ни запятой. Как переживал Алексей это сообщение, теперь уже никто не узнает.
Следующая запись сделана 19 января 1985 года. Рядом с датой всего одно слово. Те, кто бывал «за речкой», знает — слово это бьет по нервам покруче выстрела: «Кабул».
Через три дня новая строка в дневнике: «Кандагар. Десантно-штурмовой батальон». Через три недели: «Первый бой с духами».
Вообще два с половиной года войны у командира разведвзвода Алексея Баландина укладываются всего в одну страничку его дневника. Думаю, стоит ее привести полностью.
Итак, после первого боя с духами, через месяц, в марте 1985 года он отметил: «С 15 по 18 марта находился на гауптвахте в Кандагаре». Что тут скажешь, боевой офицер, случается и такое: между боями отдохнул на гауптвахте.
«2 июля 1985 года — ранен осколком в лицо».
«2 августа получил звание старшего лейтенанта». «С 18 по 21 августа на гауптвахте в Кандагаре». А вот это уже объяснимо и понятно: звезды на погоны не падают сами. Они зарабатываются потом, а порою и кровью. И не обмыть их по-настоящему, по-офицерски, — «западло». Это подтвердит вам каждый, кто служил.
«17 февраля 1986 года стал членом КПСС». «С 28 февраля по 2 марта командовал ротой, результаты хорошие».
«11 августа получил орден Красной Звезды».
Казалось бы, полгода прошли что надо, одни радостные события. Во всяком случае, судя по дневнику Алексея. Но не забудем, он… на войне.
И уже следующая запись холодит душу.
«25 декабря 1986 года — 19:30 — ранен». И дальше читаешь и понимаешь — ранен серьезно. «5 января 1987 года — Ташкент». С царапиной из Афгана в Ташкент не отправляли.