Спецназ не сдается
Шрифт:
«Шкатулка» оказалась в парусной кладовой, в левом дальнем углу. Завернутые в тряпку, там лежали триста восемьдесят тысяч долларов наличными и восемь якутских бриллиантов стоимостью на порядок больше всех найденных в кладовой наличных: все то, что Ильясов намеревался прихватить с собой. Плюс миллион безналичных; куда и на чей счет пошли эти деньги, команду Моравеца не беспокоило. Они делали свою работу и имели на ней свой интерес.
А пока что Бадран Ильясов опознал свою рыжевато-пепельную куртку, которую он заблаговременно положил на условленное место в ахтерпике, свою печатку из черного золота с небольшим якутским алмазом.
На
Взрыв прогремел в час ночи. Как и рассчитывал капитан Моравец, лицо Ильясова не пострадало, и тело чеченца опознали наутро.
А к одному из понтонов прибило еще одно разбухшее тело. Некогда оно принадлежало Кямалу Муртазину. Теперь о встрече командира «Гранита» и Бадрана Ильясова не знал никто.
Кроме двух человек по крайней мере. Но ни сенатор, ни его помощник не догадывались, что капитан Моравец поимел на своей жертве больше миллиона долларов. Более того, за успешно проведенную работу капитана ждала «сенаторская стипендия»: пятьдесят тысяч долларов.
Глава 4
Человек за бортом
9
Москва
На сегодняшнем заседании Комитета, посвященном участившимся терактам в российской части Северного Кавказа, Воеводин чувствовал себя как рыба в воде. Перед решающим разговором с контр-адмиралом Бушуевым он буквально черпал вдохновение из его морской души. На вопрос одного из членов Комитета, любившего порассуждать на тему «А что скажет президент?», сенатор взорвался:
— Он разгонит нас к чертовой матери, если мы начнем задавать такие вопросы! Нам нужно подготовить рекомендации президенту для принятия оперативных решений по предотвращению конкретной ситуации — это раз. По преодолению последствий — это два. Нам нужен грамотно составленный документ. Босс подмахнет его, не глядя.
Вообще, сегодня речи главы сенаторского Комитета были слишком длинны, но он не собирался сокращать их. «Сжать можно пар, но не горячий воздух». Так, кажется, отреагировала на словоблудие будущего шефа ФБР Джона Эдгара Гувера его школьная учительница.
После заседания Воеводин попросил Бушуева остаться. Он буднично сообщил адмиралу, что располагает информацией о готовящемся «саммите», на который приглашены российские правозащитники изтак называемой «Стокгольмской группы»...
Секретный материал, которым манипулировал сенатор, как бы перестал быть таковым. Прелюбодей Петров из разведуправления ВМФ отослал донесения Турка в разработку в первом часу дня. Но спустя девять дней. Как раз в то время, когда адмирал находился на заседании Комитета.
Сенатор, глядя на Бушуева, ухмыльнулся: «Да, он все же мягкотелый».
У контр-адмирала Бушуева много чего не было. Например, достаточных средств для нормального функционирования своего аппарата, Но у него была такая голова на плечах, которая сумела удержаться вместе с фуражкой в течение восьми лет, что он руководил флотской разведкой. Он редко появлялся в кругу политиков и госчиновников, но его появление всегда сопровождалось словами: «Это не Шамиль Тарпищев? Надо же, как похож!»
Бушуев не любил недомолвок, сам мог предугадать ход противника и нанести удар первым. Однако нутром почуял, что карта у соперника очень сильная. Копии донесений может опубликовать пресса — все зависит от сенатора (самое досадное то, что контр-адмирал не сможет ответить сенатору, что тот обнародовал материалы с грифом «секретно» и «для служебного пользования»). И множество людей зададутся вопросом: как работает военно-морская разведка в частности и органы внешней разведки Минобороны в общем, если секретные документы свободно гуляют не только по Главку.
Это было похоже на конец карьеры адмирала Бушуева.
Он на секунду прикрыл глаза, напряженно анализируя.
Первое: просроченные шифровки.
Второе, вытекающее из первого: информация, затрагивающая жизненно важные интересы государства, не доведена до сведения президента вовремя, то есть сразу же после ее получения. («... на „саммите“ возможны обсуждения деталей готовящегося теракта. Как это произошло на встрече, организованной одним из руководителей „Аль-Кайды“, где отшлифовывались детали теракта, совершенного в США 11 сентября 2001 года...»
«В дополнительной информации на Али-Шарифа содержится доказательная база о финансовой поддержке шейхом Али-Шарифом чеченских незаконных вооруженных формирований...»
«На „саммит“ приглашены российские правозащитники... известные как защитники лидеров чеченских НВФ... Для защиты прав своих клиентов им не хватает легальных источников финансирования и они ищут поддержки в „шейхорате“ Ирана и Саудовской Аравии».)
Неделя прошла, а никто и пальцем не пошевелил. Кроме Воеводина. Откуда у него эти шифровки? Он мог сказать, что получил их по факсу от доброжелателя. То есть не все так плохо, в военно-морской разведке есть доброжелатели.
А вообще, похоже на заговор против руководства флотской разведки. Либо поджевывают снизу, либо сверху.
— Вы чего-то хотите от меня? — спросил контрадмирал.
Воеводин махнул рукой и как бы продолжил:
— А я хочу чего-то от вас. Классика, господин Бушуев.
— Не называйте меня господином. Я сам себе на хлеб зарабатываю.
Сенатор выпятил губу: «Ну надо же!»
— Я хочу сказать следующее, — продолжил он. — Террористы могут встречаться в открытую, их встречи фиксируются спецслужбами — вами в том числе, и только. Для меня главное — это подтверждение факта переговоров российских правозащитников с арабскими финансистами. Это поможет очистить парламент от государственных преступников — это именно то, что не позволит вам работать в рамках договоренностей с той же британской МИ-6, к примеру. Все мы играем на одном поле, только в разное время и с разными болельщиками. Ответьте на вопрос: вы проводите спецоперации, не ставя президента в известность?
— Я не играю в такие игры. — Контр-адмирал встал и, одернув китель, повернулся к двери.
— Торжественно обещаю, — остановил его чиновник, — что на завтрашнем Комитете будет принято обращение к президенту о проведении спецмероприятия силами КВФ и под контролем госкомитета Совфеда.
Что означало следующее: неважно, какое подразделение будет выполнять задачу и кто отдаст приказ, важно то, кто будет курировать его работу. «Знаете, президент не доверяет безответственным людям», — мог сказать Воеводин. Уже имел право высказаться в таком духе.