Спецназ обиды не прощает
Шрифт:
Иностранный инструктор шел в конце колонны, и американская винтовка висела у него за спиной — из-за плеча торчал ствол с высокой мушкой. Все остальные шли пригнувшись и с оружием наперевес. Иностранец не собирался стрелять. Не для того он сюда приехал. «Да он вообще гражданский, — подумал Кот. — Военному и в голову не придет носить М-16 за спиной, когда у нее такая удобная рукоятка. Вот придурок. Его бойцы только что подорвались на растяжке, а он шагает себе, как на пикник. Идет по чужой земле, и ничего не боится. И кто только учит таких инструкторов?» Иностранец остановился, пропуская колонну,
Ковальский нашел прицелом того, кто шел предпоследним. Остальные еще ничего не заметили, а этот уже начал оглядываться, видимо, услышав странный шум сзади. Выстрел заставил его переломиться пополам и скорчиться на тропе. Третьего пришлось валить из СВД, в ее прицеле противник стал казаться дальше и безопаснее. Кот увидел, как «Ванька» остановился после выстрела, как подогнулись его колени, и тело мешком повалилось между деревьями. Этот пулеметчик уже не встанет.
Трое готовы. Оставшиеся исчезли, но Кот знал, что сейчас они расползаются в стороны. Вот мелькнула чья-то сгорбленная спина и упала под дерево. Сейчас будет перебегать. Сейчас вылетит из-за ствола. Вылетит вот сюда. Встретим… Кот навел прицел на правый край ствола и начал выбирать свободный ход крючка, и как только что-то показалось в поле зрения, он довел. Фигура в камуфляже рванулась, рухнула в кусты и больше не шевелилась. Четыре, сосчитал Кот. Пора менять позицию.
Он оставил пустой «винторез» на краю крыши, чтобы ствол было четко видно издалека. А сам перекатился на другой край барака. Димка и Граф все еще колдовали в часовне.
Противника тоже не было видно. Это большая удача — увидеть противника. Четверых он положил — считай, подарок. Остальные семеро сейчас берут нас в кольцо. И возможно, они уже вызвали подмогу — если рация была не только у инструктора.
Поздно, не уйти, понял Кот. Даже если рванем сейчас, уже не оторваться. Они здесь дома. Догонят.
А никто и не собирается убегать, сказал Ковальский, заметив дрогнувшие ветки справа. Он выстрелил в пятно пониже куста, и ему тут же ответили с трех сторон. Ну что, пятый?
Стреляли одиночными, но очень часто. Так же привык стрелять и Кот. Он перекатился по крыше и спрыгнул на землю, держа в одной руке винтовку, в другой — автомат.
Оставалось только перебежать поляну и упасть под деревья, а уж там можно и в прятки поиграть. Пули вспарывали воздух над головой. Давно он так быстро не бегал. Сильный толчок в поясницу чуть не сбил его с ног. Но не сбил, и он побежал еще быстрее, словно пуля прибавила ему скорости.
Еще одна пуля вырвала винтовку из руки, когда он уже вбежал в лес.
Кот проломил собой куст, упал, перекатился и тут же поймал на мушку духа, который высунулся из-за барака. Шестой? Готов — вон его ноги дергаются за углом.
Выстрелы прекратились, и он понял, что они его не видят. Это были не те ребята, которые выпускают полмагазина по любому кусту.
Поясница горела. Справа в боку пульсировала рана, и он подвинулся так, чтобы прижать ее к стволу дерева. Придавил бок посильнее, и пульсация прекратилась. Какое хорошее дерево. Лучшее
Пуля громко ударила в ствол. Еще одна, пониже, так, что Коту показалось, будто кто-то дернул его за одежду. Засекли. Он не шевельнулся.
Третий выстрел мог стать для него последним, но снайпер, наверно, решил, что хватило и двух. Не шевелясь, Кот скосил глаза и слева среди тонких деревьев увидел троих. Или двоих? Он почти не различал их, глаза застилала розовая пленка. К тому же он лежал, не поднимая головы, под щекой шевелилась какая-то придавленная букашка, а эти двое, да, двое, все приближались, наведя на него автоматы и оглядываясь.
Их научили хорошо стрелять, но в прочесывании они были профаны. Придурки, надо смотреть туда, куда направлен ствол. Нельзя держаться кучкой. И самое главное. К лежащему противнику нельзя подходить слева. Когда они приблизились, Коту ничего не стоило ожить и выпустить по ним очередь.
Он выпустил очередь, потому что не мог прицелиться — он почти не видел их. Слышно было, как они падают, один за другим. Седьмой и восьмой. Снова наступила тишина.
Потом опять ударили выстрелы, но это было где-то далеко-далеко. Ребята вступили, понял Кот. Надо бы к ним подтянуться, да только никак не оторваться от этого дерева…
Лес наполнился треском веток, шорохом и тупыми ударами пуль. Лес шумел, но в голове его шумело еще сильнее. Да что нам будет с одной-то пули, бодро сказал себе Кот. И что это такое липкое под щекой, во что это я вляпался? Он не видел, как расползается лужа крови вокруг него, впитываясь в листву.
Холодный обруч сдавил голову, и ему почудилось, что это наушники. И в шуме эфира он различил далекие голоса. «Кот, я Рубенс. Отходи, я прикрываю. Маузер на связи. У меня народ собрался. Я Граф, понял тебя, подтягиваемся. Все, кто меня слышит. Идем вытаскивать Маузера. Кот, ответь Графу. Кот, ответь Графу. Кот…»
Ледяной порыв ветра вдруг ударил в лицо, пронизал все тело ознобом. Дрогнула земля, и что-то посыпалось сверху. Это был взрыв, но капитан Ковальский его уже не слышал.
Глава 38
На базе не нашлось пары приличных лопат, зато в изобилии имелась взрывчатка. Гексоген, селитра, алюминиевая пудра были расфасованы в маленькие пакеты. Наверно, в учебных целях. Судя по найденным конспектам, здесь учили взрывать, а не копать. Пришлось потревожить покой казачьего кладбища. Клейн заложил тол, выкопав шурфы ножом, и после взрыва появилась вполне приличная воронка. Туда и опустили Сергеича. Могилу тщательно заровняли, а сверху положили замшелую плиту с остатками когда-то выбитых букв.
Панин пометил на своей схеме это место звездочкой. Место захоронения боевиков он помечать не стал — их стянули за ноги к развалинам барака и просто завалили обломками, предварительно засняв видеокамерой.
У Клейна тоже была своя схема. На всякий случай они разделили между собой самые ценные материалы. Хотя бы один из них обязан добраться до своих. И передать информацию.
— Бесполезно все это, — сказал полковник Клейн, зашнуровывая рюкзак. — Никому это не нужно.