Спецназ. Любите нас, пока мы живы
Шрифт:
Сам отличный спортсмен, полковник Леонид Константинович Петров поддерживает многочисленные спортивные мероприятия, экспедиции и международные соревнования. Когда в Болгарии проходил чемпионат по воздушнодесантному многоборью, ассоциация «Русь» финансировала команду российских десантников, успешно выступивших.
Полковник Петров вкладывает деньги в обороноспособность страны. Теперь он свободен в своих решениях. Таким, как он, место в Государственной Думе России. В нем, помимо других достоинств, есть редкое сегодня качество — бескорыстная
За бои в Первомайском Л.К.Петров был представлен к ордену и именному оружию. Для боевого офицера нет награды дороже, чем именной пистолет.
Два года его наградные листы блуждали по высокопоставленным кабинетам.
Недавно справедливость восторжествовала. На юбилейном чествовании легендарного отряда «Витязь» полковнику-спецназовцу Л.К. Петрову от Министра внутренних дел Российской Федерации генерала армии Анатолия Сергеевича Куликова был вручен именной ПМ.
Пистолет с наградной гравировкой натруженная петровская ладонь приняла, как давнего боевого друга.
1998 г.
В спецназе не прощаются
Вокруг Ачхой-Мартана мин, что звезд на небе. Но когда боевой выход, не до красот космоса, все внимание противнику, и гляди под ноги, чтобы не подорваться. Если не повезет, у солдата никаких шансов, что его именем посмертно назовут звезду.
Евгению, спецназовцу 7-го отряда «Росич» внутренних войск, оторвало ноги на последнем этапе операции. После подрыва к нему, по закону войны, продвинулись только те, кто находился рядом. Два офицера, перетянув страшные раны жгутами, остановили кровотечение.
Девятнадцатилетний боец, придя в себя, спросил: «Что с ногами?». Потом еще не раз ему внушали, что с ногами порядок. Но когда он все осознал, заместитель командира «Росича», его тезка, сказал, как огнем в памяти выжег, что те парни, кто погиб в Чечне, сейчас бы согласились и калеками пожить.
Из петербургского госпиталя Жеку сначала привезли в Ростовскую область — в отряд, где он погостил два дня. Евгений был на протезах, с медалью на груди, и молодым солдатам не верилось, что перед ними безногий спецназовец.
На родину, в казачий край, Жеку сопровождали те же два офицера, что увозили из Петербурга: командир его группы специального назначения и заместитель командира отряда по боевой подготовке, тот самый, что вывел для Евгения суровую формулу послевоенного смысла жизни.
Удивительно, все они, кто ехал в машине, были Евгении. Так уж во благо распорядилась судьба.
Им было просто общаться. На войне в Чечне они все про себя узнали. Любовь к 7-му отряду, к погибшим товарищам сделала их родными.
Через полчаса после приезда в дом к Евгению, когда подзатих горький плач матери, пришли десятки односельчан. Майор, заместитель командира,
Утром они, все трое, поехали к военкому края. Генерал оперативно связался с представителем Президента. Ветераны в краповых беретах были приняты без проволочек. Офицеры-богатыри с орденами, медалями на груди поставили солдата перед представителем Президента и по-суворовски кратко сказали: «Парень без ног, пусть теперь страна сделает для него, что обязана по закону и совести».
Это был спецназовский натиск. Известно, в разговорах с властью один в поле не воин. За Евгения сказали слово его командиры. Любому стало бы ясно, что «краповые береты» не отступятся.
«Спецназ без движения ржавеет» — есть войсковая поговорка. После встречи с представителем Президента, оказавшего поддержку, три Евгения поехали в юридический институт. Несколько часов переговоров, встреч — и боец 7-го отряда «Росич» стал студентом 1-го курса заочного отделения.
В краевом инвалидном фонде Евгению была обещана бесплатная легковая машина, через месяц.
— Хорошо, мы приедем убедиться.
В районном центре глава администрации дал добро на постройку дома из трех комнат, установку телефона и персональную пенсию.
Прощаясь с главой самым сердечным образом, офицеры пообещали заехать через месяц. А люди, от кого в районе зависела судьба Евгения, решили, что офицеры шутят.
Военному человеку собраться в дорогу — что «ать-два» выговорить. Через месяц офицеры спецназа снова вошли в знакомый, просторный кабинет. Женщина, глава районной администрации, побледнела:
— Мы стараемся. Мы для Евгения…
— Стоп, — сказали ей вежливо. — Давайте, уважаемая, по порядку. Телефон нашему бойцу поставили?
— Нет.
— Почему? Обещали. В краевом центре для него все сделали, а на малой родине?
Да, дом Евгению строили, но прораб почему-то решил: «Зачем безногому на полу теплый линолеум». На что офицерами спецназа ему было жестко указано. Линолеум быстренько заменили.
— А что? Асфальт во дворе нашему пацану не предусмотрен? — строго спросили «краповые береты». — Он что, тут на протезах будет по грязи ходить? Сколько вам времени надо? Мы уезжаем через два дня. К нашему отъезду чтобы асфальт был.
— Почему вы так себя ведете? — всплакнули строители.
— Потому, что у нас разрешение вашего краевого представителя Президента: любым способом добиться, чтобы у нашего боевого друга было всё. Запомните, в спецназе не прощаются…
Только сейчас мне стал до конца ясен смысл этой кодовой фразы, которую я уже слышал в Грозном от офицера СОБРа, в прошлом спецназовца внутренних войск. «В спецназе не прощаются». Это как клятва на все времена: не бросать своих, все время в делах и мыслях возвращаться к боевому другу, пока не отступят беды.