Спецназовец. Взгляд снайпера
Шрифт:
– Дело не в деньгах, а в их количестве, – ввернул он старую поговорку, которая в данном случае звучала вполне уместно. – Ты не обижайся, но неподкупные менты, по-моему, живут только в телевизоре. Твой Мамонт – он что, не из того же теста, что и все?
– Из того же, из того же, – покивал Молоканов. – Только замешен покруче. И на меня волком глядит – кстати, по твоей же милости. Как взъелся тогда, полтора года назад, так до сих пор успокоиться не может, сука. Хоть ты его и вправду шлепни, пока какую-нибудь подлянку не швырнул…
В небе опять громыхнуло. Парамонов вдруг осознал, что уже некоторое время не слышит доносящихся из-за соседнего
Молоканов тоже посмотрел в ту сторону и вперил в алкашей тяжелый, обманчиво равнодушный взгляд. Мужички вдруг страшно заторопились и, оставив на столике недопитое пиво, потянулись к выходу.
– Эй, славяне! – окликнул их майор.
Мужики замерли в странных позах, как будто Молоканов не произнес вполне безобидную фразу, а выстрелил поверх голов. Медленно, с огромной неохотой они обернулись, и тогда майор спросил:
– Который час, не подскажете?
Взгляд его непрерывно перебегал с одной испитой физиономии на другую, как будто стараясь ухватить и запомнить как можно больше деталей, чтобы потом, когда придет время, никого ни с кем не перепутать.
– П-половина второго, – посмотрев на дешевые наручные часы, с запинкой сообщил один из алкашей.
– Угу, – вместо благодарности пробурчал Молоканов и отвернулся, утратив к собеседникам видимый интерес.
В небе громыхнуло так, что где-то рядом истошно заголосила автомобильная сигнализация, и сейчас же, без предупреждения, на горячий пыльный асфальт обрушилась стена воды. Ливень хлестал мостовую, от которой столбом валил пар, крупные капли неистово барабанили по капотам и крышам припаркованных автомобилей, разлетаясь в мельчайшую водяную пыль, которая окружала все вокруг туманным ореолом. Заранее ежась и втягивая головы в плечи, любители футбола один за другим нырнули под рушащиеся с грохочущего и сверкающего голубыми вспышками неба потоки и в мгновение ока скрылись из вида за пеленой дождя.
– Вот не было печали, – глядя им вслед, пробормотал Парамонов. – Чего ты разорался, как больной слон?
– Забудь о них, – небрежно отмахнулся майор. – Допускаю, что кто-то из них постукивает какому-нибудь местному оперу. Но нас он не знает, ничего конкретного сказать не может, а стало быть – забудь. У тебя своих забот хватает. Да и у меня тоже. И это очень хорошо, потому что наш дорогой Мамонт сейчас занят не меньше, а больше, чем мы с тобой, вместе взятые. У него столько головной боли с этим Зулусом, что ему просто не до тебя…
– С кем? – не понял Виктор Тарасович.
– Ах да, ты же не в курсе… Есть в нашем славном городе такой маньячила – Зулус. Кто такие зулусы, знаешь? Это такое африканское племя охотников за головами. Так вот, наш псих от них недалеко ушел, за что и прозван Зулусом. Отрезает своим жертвам головы, уносит с собой и где-то прячет. Причем прячет хорошо, тщательно – второй год орудует, больше десятка жертв, и ни одной головы не нашли, даже случайно…
– Бред какой-то, – сказал неприятно впечатленный этим рассказом Парамонов.
– Угу, бред. Я что, похож на распространителя сплетен?
– Непохож, – признал Парамонов. – Но это же отлично! Если это правда, значит, твоему Мамонту действительно не до меня!
– Ишь, обрадовался, – хмыкнул Молоканов. – Рано радуешься! Во-первых, прихлопнуть тебя он может мимоходом, одной левой – возьмет у терпилы заявление, соберет свидетельские показания, сунет тебя в СИЗО и запустит дело в производство. А дальше оно само пойдет как по маслу, считай, без его участия. Какой-нибудь гаденыш из прокуратуры подошьет протоколы допросов, все оформит надлежащим порядком и спокойно пойдет в суд за квартальной премией и благодарностью в личном деле – приговор-то верный, даже к гадалке не ходи! А следом за тобой и меня на цугундер потянут. Ты ж молчать не станешь, верно?
Парамонов криво пожал одним плечом.
– Не станешь, не станешь. – Молоканов сделал большой глоток из бокала. – Даже если б и хотел, все равно не продержишься. Методика допроса – это, брат, наука. Даже если бить не будут – а они, скорее всего, будут, – все равно расколешься. Но этого мы постараемся не допустить, и не в этом, в сущности, дело. Я ведь не зря о Зулусе-то вспомнил. Знаешь, в чем тут главная фишка? Не в головах, головы – это просто внешний эффект, проявление его психического отклонения. Дело, дорогой мой, в том, что клиентов своих этот отморозок выбирает среди таких, как ты, – заподозренных в совершении тяжких преступлений, но отпущенных за отсутствием улик или даже осужденных, но стараниями адвокатов получивших минимальные или условные сроки… Вот, к примеру, последний случай, буквально на днях. Один владелец сети ресторанов по пьяному делу сбил насмерть беременную бабу с шестилетним ребенком – машиной сбил, понятное дело, а не шаром в кегельбане… Отмазался. А если быть до конца честным, то это я его отмазал. Выслушал в суде оправдательный приговор, а наутро нашли его без головы. Сечешь? И так каждый раз: только человек вздохнет с облегчением: уф, пронесло! – а Зулус уже тут как тут. Есть, между прочим, версия, что он из ментов, потому что гасит только тех, кто попадал в поле зрения компетентных органов. Типа устраняет допущенные коллегами недоработки. Ну, вроде супергероя из комиксов. Так и вижу, как он по вечерам перед зеркалом примеряет костюм Бэтмена или Человека-Паука…
– Да ну тебя к чертям! – в сердцах произнес Парамонов, и небо ответило на его слова новым раскатом грома. – Можно подумать, у меня нет других поводов для беспокойства, так тут еще и ты со своими страшилками…
– Ну, правильно, – тыльной стороной ладони утирая с губ пивную пену, согласился майор, – Москва большая, авось пронесет… А если нет? Я-то ничего не потеряю, кроме твоих денег, а вот тебе зимой даже шапку не на что будет надеть.
– Ты что, серьезно? – понемногу начиная осознавать, что майор и впрямь не шутит, с крайне неприятным холодком под ложечкой спросил Парамонов. – И что ты предлагаешь?
– Свалить на время, – быстро ответил Молоканов. – Залечь на дно и не отсвечивать. Только сначала приведи в порядок дела, разберись и со своим терпилой, и с этим его защитником… Хуже нет, когда человек отсутствует, а его дела движутся сами по себе. Закруглись по-быстрому и линяй – лучше всего на машине, чтоб поменьше следов. А я, пока тебя не будет, попробую угомонить нашего Мамонта. Он мне давно жить мешает, пора его сливать. Есть у меня кое-какие наработки в этом направлении, думал подождать чуток, да, вижу, не получится – сам на рожон лезет, ископаемое… Да, и самое главное. Ты алиби себе обеспечь – ну, на то время, пока твои обломы будут здесь дела улаживать… Или взять это на себя? Я могу – сам понимаешь, за отдельную плату.