Спецнужды и спецслужбы
Шрифт:
«Победить терроризм реально лишь с помощью информационной войны, и это оружие у нас уже есть. С помощью скрытого акустического воздействия на людей можно контролировать их поведение, снижать уровни агрессии, минуя их волевой контроль. Смотрите — я записываю на компьютере свой голос, провожу кодировку, речевой сигнал превращается в шум, накладывается на музыку. Слова вы не слышите, а вот ваше подсознание их не может не слышать. Если крутить эту музыку по радио, возникает навязчивая идея. Это простейшее информационное оружие. Можно зашифровать и изображение…
Это дорогая технология, но к нам постоянно обращаются все спецслужбы… Один раз мы приняли заказ от одной очень крупной партии:
42
Екатерина Пичугина «Зомби замедленного действия» (Из интервью с академиком РАЕН Игорем Смирновым). «Московский комсомолец». 10.11.2004 г.
В борьбе спецслужб против или за установление своего или чужого доминирования в геополитике прибегают, в качестве оружия, и к открытиям в генетике, вирусологии (геномодифицированные продукты, опасные для жизни вирусы, вроде возбудителей ВИЧ-инфекции), физике полей низких частот и др. Создавая же образцы оружия, способного влиять нужным образом на поведение «широких народных масс», их непременно приходится испытывать.
Удобнее всего делать это в собственных странах, где есть для этого вся инфраструктура. Естественно выборочно: на отдельных категориях населения, в отдельных местностях, городских зонах, вроде трущоб. Редкие, часто изрядно искажённые отголоски такой деятельности доносят нам СМИ (естественно, не государственные официозы):
«В том же 1989 году промелькнуло сообщение о переговорах тогдашнего председателя КГБ Владимира Крючкова с директором ЦРУ США по проблеме психотронного оружия, основанного якобы на полевом воздействии на человека. В 1993 году, находясь в добром здравии, неожиданно скончался бывший руководитель российской спецслужбы Виктор Баранников, который «слишком много знал». Официальный вердикт — мгновенная смерть в результате сердечного приступа…
Интересно то, что словосочетание «мгновенная смерть» в данном случае не является случайным. Оказывается, это — устоявшийся научный термин, вот уже полтора десятилетия будоражащий умы многих учёных: от биологов до физиков. По неполным данным, с таким диагнозом ежегодно в мире умирает около двух миллионов человек. И хотя установлено, что в подавляющем большинстве случаев мгновенная смерть наступает в результате воздействия на потерпевших аномальных физических полей, «вешать» все эти трагедии на спецслужбы попросту нелепо». [43]
43
Сергей Ольгин. «Торсионный бронежилет». «Северно-Западная газета», 10.09.1999 г.
Так что, право «пробы меча» на современный манер спецслужбы мира за собой не только сохранили, но и диверсифицировали на любой потребный к определённым обстоятельствам манер. Самый «естественный» и безобидный случай, который, к примеру, нередко имеет место быть практически в любой стране: разведчик уходит от преследования оппонентов, намеревающихся его задержать и допросить с «пристрастием». Герою невидимого фронта удаётся-таки сбежать, задавив насмерть или покалечив несколько граждан страны пребывания.
Можно быть абсолютно уверенным, что радостные шефы удачливого шпиона не только не обратят никакого внимания на факт убийства случайных прохожих, но обязательно отметят высокий профессионализм и отличную технику вождения при отрыве своего сотрудника разведки от преследования, которое вели тоже отнюдь не новички в таком деле. Естественно, не все сотрудники спецслужб постоянно, нетрепетно и безбоязненно крушат чужие человеческие черепа случайно оказавшихся подле них людей — характер работы подавляющего большинства из них этого не требует.
Но когда такое случается, никаких особых душевных переживаний у профессионалов не возникает. Разве что, только по поводу собственного опасения, что кто-то из выживших может его опознать и ведущая расследование полиция явится с ордером на арест. Тогда собственные руководители вполне могут распорядится «пустить в расход» своего оплошавшего сотрудника. Вроде недавно забитого насмерть непонятно кем в «милицейских застенках» столицы бывшего подводника — диверсанта Пуманэ, задержанного незадолго до этого за провоз в своём автомобиле взрывчатых веществ.
Никаких особых проблем при этом у спецслужб не возникнет и в обозримом будущем: и потому, что очень редко оставляют уникальные свидетельства и потому, что в состоянии своевременно уничтожить случайно оставшихся в живых очевидцев. И потому, что простолюдины, люди без впечатляющего социального статуса с его основными компонентами из власти и денег, в глазах «общества» практической цены не имеют, а заступиться за них ни в СМИ, ни в судах некому и не на что.
Как, к примеру, в нынешней России, никого не интересует истинная причина смерти пенсионера или того же вконец деградировавшего бомжа, которых и хоронят-то часто в общие могилы безымянными, если не удаётся установить личность в отсутствие родственников и документов. Можно быть совершенно уверенным в том, что в обозримом будущем цена человеческой жизни — любой — будет только снижаться: в условиях переизбытка населения мира будут приветствоваться любые сколь-угодно «производительные» по части сокращения народонаселения технологии.
К тому же, в число подлежащих радикальному сокращению, а то и вовсе изведению под корень попадут и очень многие национальные элиты наиболее населённых стран мира. Это тоже вряд ли кого сильно будет печалить даже в их собственных социумах, кроме родни и подельников: в любой нации «широкие народные массы» воспринимают смерть своих вельмож, сановников примерно одинаково. Так, как это отражено в русской пословице традиционно произносимой по поводу почти каждой именитой кончины: «Умер Максим — ну и хрен с ним!».
Что тоже вполне обоснованно: традиционно в современной цивилизации в «лучшие люди» государства попадают немалым числом довольно гнусные особи, по которым искренне горевать ни один народ не хочет, каких бы при жизни или по смерти ему памятников ни ставили, какие бы пышные похороны ни устраивали и сколько бы панегириков ни было озвучено в СМИ в их честь. О чем провидчески, точно живописал поэт XIX века:
Как крепки камни все в призваниях своих, Когда реку они вдоль берега ведут, Или покойника, накрывши стерегут. Или гримасничают долгие века, Когда ваятеля подкупная рука Доносит нам под маской красоты Чьи-либо гнусные, проклятые черты.