Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка
Шрифт:
Некоторые разведывательно-подрывные акции партийно-политические структуры проводили совместно со спецслужбами — военной разведкой РККА и ВЧК. Например, только за 1919 год чекисты Украины совместно с партийными органами направили для подпольной работы в тылу деникинских войск около 800 коммунистов{138}.
Но сама чекистская разведка «…была слаба, разрозненна и малоуспешна, — пишет С.В. Леонов. — Дело объясняется не только тем, что в начале 1919 г. агентурная разведка была передана регистрационному управлению РВСР, а Особый отдел ВЧК фактически свернул внешнюю контрразведку и лишь с конца 1919 г. по инициативе с мест начались попытки ее воссоздания. Разведке просто не уделялось серьезного внимания. Сказывался и острый дефицит квалифицированных кадров, и явное противоречие “тонкого” механизма разведки и “грубых” методов, преобладавших в работе чекистов. Хотя и в Красной армии разведка тоже не являлась сильной
Судя по другим исследованиям, а также документам, военная разведка красных лишь во второй половине Гражданской войны смогла регулярно обеспечивать командование секретными сведениями военного характера о противнике. Наглядным свидетельством тому являются еженедельные агентурные сводки{140}.
Активную наступательную позицию занимала Советская Россия на международной арене, обращая существующие в антибольшевистском лагере противоречия в свою пользу. Через Коминтерн ей удалось оказать давление на правительства ряда зарубежных стран, в том числе и «революционными средствами», для прекращения интервенции в России. Правящие круги западных стран смогли подавить революционные выступления и тем самым сорвать глобальные планы Москвы в отношении мировой революции. Однако они были не в состоянии помешать косвенной поддержке большевизма, выражавшейся в массовых выступлениях трудящихся под лозунгом «Руки прочь от Советской России!».
Таким образом, международная поддержка большевиков стала важным фактором, подорвавшим единство действий стран Антанты, ослабившим силу военного натиска на Советскую Россию.
Стратегическая белогвардейская разведка внимательно наблюдала за активной международной деятельностью большевиков, обеспечивая высшее военно-политическое руководство соответствующей информацией, однако активного противодействия противнику она оказать не смогла.
В результате наступательной позиции Советской России на международной арене, активно использовавшей в свою пользу существовавшие в антантовском блоке противоречия, антисоветским силам не удалось организовать против нее общего наступления. С признанием странами Антанты и другими государствами РСФСР белогвардейские режимы лишались серьезной политической и военной поддержки, что предопределило их поражение.
В ходе Гражданской войны большевикам удалось добиться ряда стратегических преимуществ перед белогвардейскими режимами. Во-первых, сформировать многомиллионные, спаянные железной дисциплиной вооруженные силы. Во-вторых, создать прочную, эффективно действующую систему внешней и внутренней безопасности страны. Советские спецслужбы совместно с подпольными большевистскими комитетами сыграли не последнюю роль в организации массового партизанского движения в тылу противника для ослабления боеспособности белых армий. Одновременно ВЧК путем жестких мер поддерживали «революционный порядок» в своем тылу.
Если большевистская Россия действительно являлась для Белого движения опасным противником на международной арене, то Германия, по свидетельству различных источников, не представляла для него серьезной угрозы.
Следует отметить неоднозначное отношение ее правящих кругов и командования оккупационных войск к Добровольческой армии. С одной стороны, она стремилась к разделу России с целью удержать контроль над ее экономикой, использовала оккупированные территории в качестве источников сырья для потребностей промышленности и нужд армии, поддерживала возникшие на окраинах империи самостоятельные государства, что шло вразрез с политикой белых правительств.
Германское руководство видело отделение Украины, Польши, Литвы, Курляндии, Ливонии и Эстонии, а также Финляндии и позднее Грузии «как средство отбросить Россию назад и распространить германскую сферу влияния на Восток»{141}.
«Множество слабых отделившихся государств, — пояснял глава МИД Германии Р. Кюльман, имея в виду “право наций на самоопределение”, — будут нуждаться в германском покровительстве»{142}. В феврале—мае 1918 года Польша, Прибалтика, Украина и Закавказье были оккупированы войсками Четверного союза. 1 марта немцами был занят Киев, 1 мая — Таганрог, 8 мая — Ростов. Атаман Всевеликого войска Донского П.Н. Краснов заключил союз с немцами. Обсуждался проект треста Украинской державы, Всевеликого войска Донского и Кубанской Народной Республики на федеративных началах.
Но, с другой стороны, Германия принимала активное участие в формировании белогвардейских армий на Северо-Западе России и на своей территории, немецкое командование предпринимало попытки установить союзнические отношения с Добровольческой армией.
Следует обратить внимание еще на один исторический парадокс. Германия, которую А.И. Деникин и А.В. Колчак считали врагом России, ведя боевые действия с большевиками и поставляя оружие Всевеликому войску Донскому, тем самым отвлекла значительные силы красных от слабой в военном отношении Добровольческой армии, что позволило последней нарастить свою мощь и продолжить борьбу с Советской Россией. Германское оккупационное командование, как говорится, сквозь пальцы смотрело на то, как казачьи атаманы вооружали Добровольческую армию немецкими боеприпасами. П.Н. Краснов писал: «Добровольческая армия чиста и непогрешима. Но ведь это я, донской атаман, своими грязными руками беру немецкие снаряды и патроны, омываю их в волнах тихого Дона и чистенькими передаю Добровольческой армии»{143}.
Отношения между германским командованием и командованием Добровольческой армии складывались неоднозначно и по другим причинам. Белогвардейская разведка полагала, что Гер мания будет пытаться восстановить в России монархию. «Немцы хотят восстановить русскую монархию, русскую империю и русское единство, но на этот раз под другой формой. Выгодной для них, — писал в донесении агент разведывательной организации “Азбука” “Добро” в апреле 1918 года. — Они поняли, какую пользу извлечет Германия из тихой и показной России, управляемой одним из Романовых и признательной Берлину за восстановление трона. Этой комбинацией Германия выполнит мечту Фридриха, который говорил: “Мне нужен сильный сосед, но не сосед могущественный”{144}. Даже после вывода германских войск с Юга России, в 1919 году, белые придерживались аналогичной точки зрения. «В расчеты Германии вовсе не входит уничтожение Добровольческой армии, — говорится в рапорте начальника константинопольского паспортного пропускного пункта полковника Томаса начальнику особого отделения (орган разведки и контрразведки. — Авт.) отдела Генштаба Военного управления, — ей необходима только полная перемена ее ориентации будто бы отчасти осуществлена самая важная и решающая часть дела — организация в Добровольческой армии германофильской партией заговора, имеющего целью смещение нынешнего высшего командного состава и замена их лицами германской ориентации»{145}. Поэтому внимание деникинских контрразведывательных органов было сконцентрировано на немецких легальных и нелегальных организациях, действовавших на Юге России и на Украине.
В то же время нельзя не сказать, что оккупация кайзеровскими войсками большой территории с важными промышленными, сырьевыми и продовольственными районами, с людскими ресурсами лишало Белое движение на Юге России экономического потенциала, ставило его в зависимость от помощи со стороны Антанты. А по большому счету, как пишет академик Ю.А. Поляков, «интервенция Германии способствовала эскалации насилия с обеих сторон, что было важнейшим фактором дальнейшего развязывания Гражданской войны»{146}.
В свою очередь, усилия белогвардейской стратегической разведки были направлены на то, чтобы выяснить, удастся ли Германии и Советской России заключить между собой союз и выступить против Белого движения и Антанты{147}. Однако, еще раз подчеркнем, в силу исторических причин — поражения в Первой мировой войне, революции, смены власти — Германия не смогла реализовать свои внешнеполитические замыслы.
Серьезная угроза безопасности как Белому движению, так и России в целом исходила от стран Антанты, в первую очередь от Великобритании, которая не была заинтересована в бурном развитии России и Германии. Напомним, что Британская империя в течение целого столетия выступала геополитическим противником России. В годы Первой мировой войны страна-союзница России опасалась ее централизации и послевоенного усиления позиций в Европе{148}. Как следует из воспоминаний Д. Ллойд Джорджа, осенью 1916 года английское МИД представило правительству документ относительно основ разрешения территориальных вопросов в Европе после окончания войны. Меморандумом предусматривалось, что Польша, а также несколько государств на территории Австро-Венгрии, станут «эффективным барьером против русского преобладания в Европе»{149}. Однако после прихода к власти Временного правительства и большевиков Запад еще держался за единство России. Нище в заявлениях и декларациях глав государств и правительств не упоминалось о независимости национальных окраин империи. И лишь в декабре 1917 года, когда начались переговоры о мире между Советской Россией и Германией, Лондон начал прилагать усилия к развалу страны и оказанию помощи противникам большевиков. «Запад обосновывает свою позицию требованиями мировой войны, социальной угрозой большевизма, геополитическими соображениями», — дипломатично пишет историк А.И. Уткин{150}.