Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия
Шрифт:
Вопреки распространенному мнению, отказ армейских офицеров от сотрудничества с Департаментом полиции был связан не только с моральными принципами, но и практическими соображениями. С начала же революции 1905 г. полиция и жандармерия были поставлены как бы над армией. Начальники жандармских управлений и охранных отделений снабжали Департамент полиции сведениями о состоянии воинских частей, а оттуда через министра внутренних дел информация попадала к царю и военному министру. Армейские начальники, таким образом, находились под контролем Министерства внутренних дел. В жандармских управлениях хранились данные о политической благонадежности офицеров, с которыми не могли ознакомиться командиры частей. Это иногда вело к уходу из полков прекрасных офицеров, так как войсковому начальству поступали часто непроверенные сообщения об их принадлежности враждебным правительству партиям. Подобная зависимость задевала самолюбие генералов и офицеров.
В некоторых случаях сведения о волнениях в частях не доходили до жандармов, тем более что выявление отдельных происшествий или вооруженных выступлений нижних чинов грозило офицерам разными наказаниями, вплоть до увольнения в отставку в дисциплинарном порядке из-за непринятия «надлежащих мер к усмирению неповинующихся», что и делалось с помощью судов и Высшей аттестационной комиссии. Так, в 1905 г. в Усть-Двинской крепости произошло выступление солдат. Командир крепости генерал Петров скрыл от штаба Виленского округа и от военного министра политические причины этих волнений. Однако начальник крепостной жандармской команды ротмистр Флоринский доложил о происшествии своему начальству. При разборе дела штаб Виленского округа принял сторону командира крепости и, защищая честь мундира, обвинил Флоринского в искажении фактов и некорректном поведении и обратился в Министерство внутренних дел с просьбой удалить его из крепости. Однако спустя некоторое время подозрения начальника жандармской команды подтвердились, и генерал Петров был снят с должности.
Несмотря на это, в период революции 1905 г. полиция действовала весьма эффективно. Так, к сентябрю 1906 г. Департамент полиции выявил и организовал наблюдение за 50% всех существовавших тогда в Вооруженных силах подпольных леворадикальных организаций.
Сведения о работе военных организаций среди солдат и матросов охранка получала по-разному. Наиболее ценной считалась информация, полученная от секретных сотрудников, внедренных в эти организации. Особенно здесь «везло» эсеровским военным группам. Попытки социал-революционеров поднять в сентябре 1907 г. восстание солдат и матросов в Севастополе провалились «благодаря» провокатору, предупредившему жандармов. Очевидно, не без помощи известного провокатора Азефа довольно быстро было подавлено выступление в Кронштадте в 1906 г. Секретные агенты в эсеровских организациях помогли командованию подготовиться и к подавлению восстания в Свеаборге.
По неполным данным, секретные сотрудники охранных отделений действовали в Кронштадтской, Финляндской, Екатеринославской, Варшавской, Тифлисской, Усть-Двинской, Ревельской, Одесской, Саратовской, Пермской военных организациях социал-демократов. Активно вели они свою подрывную деятельность и в двух крупнейших – Петербургской и Московской. Вся информация, поступавшая от агентов, группировалась в специальные сводки, которые составлялись ежемесячно.
Размах солдатских волнений и невозможность их подавить только силами, которыми располагало военное ведомство, заставили Николая II пойти на уступки в отношении деятельности жандармов в армии. 15 сентября 1906 г. П.А. Столыпин распорядился учредить в воинских частях внутреннюю агентуру. Но еще до этого циркуляра, на свой страх и риск, не имея возможности иными способами раскрыть революционную пропаганду в частях, жандармы привлекали для сотрудничества солдат, тем более что запрещение императора не снимало ответственности по защите армии от влияния «вредных учений».
Кроме этого, активно использовалось наружное наблюдение. Также применялся ряд необычных приемов. Так, агенты полиции, одетые в форму казаков или солдат посещали места скопления нижних чинов и во время разговоров выявляли агитаторов. На митингах активно работали фотографы, которые запечатлевали ораторов.
Наряду с агентурным способом жандармы практиковали перлюстрацию корреспонденции, связанной с районами солдатских выступлений, а также получали необходимую информацию, изучая периодическую печать и революционные издания.
Используя агентурные источники, политическая полиция не отвергала и легальные каналы сбора информации о положении в армии. В армейской среде ими были жандармские команды. Кроме того, чины политической полиции активно использовали для сбора сведений дознания по политическим преступлениям в воинских частях.
Ценные факты о работе военных организаций чины полиции получали при проведении внесудебных репрессий (аресты, обыски). Захват жандармами, например, архивов Московской и Петербургской военных организаций сразу же высветил их связи с другими революционными группами. Другой важной задачей жандармских управлений являлось проведение арестов и обысков. Также снизить уровень революционного брожения в армии удалось за счет ликвидации подпольных типографий, где печаталась агитационная литература для солдат, эпандармерия организовывала провалы транспортировки военной литературы, которая шла из-за границы, жандармские унтер-офицеры сопровождали поезда, идущие в районы дислокации частей и соединений, пресекая распространение революционных изданий. К этому следует добавить, что большинство военных организаций леворадикальных партий и движений в 1905–1906 гг. ликвидировались по два раза. Понятно, что их деятельность была парализована [294] .
294
Вязьмитинов М.Н. Жандармы и армия. Политический сыск и вооруженные силы России в революции 1905–1907 годах // Военно-исторический журнал. 1995. № 1.
В последнее десятилетие существования Российской империи власти сделали все, чтобы не допустить активной деятельности Департамента полиции и военной контрразведки в армии и на флоте. Император Николай II, а вместе с ним и руководство страны верили, что офицерский корпус не только имеет мощный иммунитет от любой антиправительственной пропаганды, но и сам способен защитить от смутьянов рядовых и унтер-офицеров.
В качестве примера укажем на Циркуляр Департамента полиции на работу в армии от 13 марта 1913 г. Процитируем этот документ:
«В течение последних лет противоправительственные партии с особой энергией направили свою деятельность на пропаганду революционных идей и внесение смуты и недовольства среди воинских частей.
Чинам Корпуса Жандармов, стражам Государственного порядка и борцам с его врагами надлежит особо верно следить за проявлениями указанной преступной деятельности и рука об руку с войсковым начальством принимать все дозволенные законом меры к ее прекращению в самом зачатии.
Применение таковых мер и выбор приемов борьбы требуют в данном случае особой осмотрительности и такта, так как приходится иметь дело с военной организацией, коей присущи свои бытовые и жизненные условия, неосторожное вторжение в которые может повести к весьма печальным результатам.
Прежде всего командир воинской части должен быть вполне осведомлен, если в составе его части есть воинские чины, зарекомендовавшие себя в прошлом какими-либо противоправительственными выступлениями.
Далее на чинах Корпуса должна лежать обязанность ограждать войсковые части от проникновения в их среду революционных агитаторов, а потому надлежит иметь самый действительный надзор и наблюдение за посещениями лицами, политически неблагонадежными, воинских казарм и за сношениями нижних чинов вне казарм с лицами, проходившими по агентуре, и за посещениями каких-либо сборищ и собраний.
Данными указанных наблюдений, относящимися до воинских чинов, чины Корпуса должны делиться с командирами частей, памятуя, что командир части есть ближайший и главный ответчик за нижних чинов и за сохранение в части порядка и благополучия и что войсковое начальство и Корпус жандармов в данном случае служат и работают на пользу одного общего дела.
Успех дела, как то указано выше, вполне зависит от выбора средств и приемов и личного такта исполнителей.
Прошу помнить, что я не допущу бесцельного и необоснованного вторжения в область внутренней жизни части, относящейся всецело к обязанностям ее войскового начальства, а равно предостерегаю чинов Корпуса от привлечения нижних воинских чинов к сотрудничанию, так как признаю такую меру противною самым основам воинской дисциплины, а потому ничем не оправдываемой и впредь недопустимой…»