Спекулянт
Шрифт:
– Ленька, говоришь, - недобро усмехнулся Шмыгин.
– Ну, этому мозги-то поставим на место. Но я не для этого тебя искал. Хочу тебе службу предложить.
– В грузчики решил меня пристроить, по дружбе старой?
– угрюмо пошутил Ерофеев.
– Да нет, по самой, что ни на есть твоей специальности - порядок блюсти. В частной конторе. И с жалованьем щедрым.
– Да кто ж, такой небоязный, что опальным не брезгует?
– Вот тебе адрес, - околоточный положил на грязную скатерть белый прямоугольник лощеного картона, - тебя там ждут. Спросишь Дениса Ивановича.
–
– Он своих - не продает!..
***
– Денис Иванович, - просунулась в дверь кабинета голова Федьки (и, как всегда, без стука!).
– К вам начальник службы безопасности.
Федьке нравилось именовать любую должность полным титулом, а в особенности свою: начальник службы канцелярии и делопроизводства торгового дома "Черников и сын". Все это проговаривалось скороговоркой, и затем степенно добавлялось: Емельянов Федор Ефимович.
За прошедшие месяцы Федька заматерел - из худенького паренька превратившись в крепкого и стройного юношу. Сказались, видно, постоянные тренировки со своим шефом. Именно так - на американский манер - звали, за глаза, сотрудники Черникова-младшего. Откуда это пошло, уже не вспоминалось - скорее всего, сам он и ввел. Вот только вихры у старшего по канцелярии остались прежними: черными и непослушными...
– Зови, - кивнул головой Денис.
В кабинет, с радостной улыбкой вошел Степан Ерофеев. В сорокалетнем мужчине, высоком, жилистом, с благородной сединой на висках, только глаза выдавали бывшего полицейского: цепкие, выхватывающие любую мелочь. Переквалификация из сыскаря в контрразведчика по финасовым вопросам давалась ему не легко. Хотя именно здесь проявлялся в полной мере один из постулатов сыска: каждое преступление оставляет финансовый след...
– Взяли голубчика Денис Иванович! С поличным взяли.
– Кто?
– Андрейка Марфин, из отдела ценных бумаг.
– И на кого работал?
– На Первый Купеческий...
– Этим то мы когда дорожку перебежали?
– Не знаю, Денис Иванович - это уже не моя епархия будет...
Денис задумался. Грюндерство с европейских площадок полным ходом перебиралось в Россию. Схемы были незамысловаты и, по сути, мало чем отличались от собратьев будущего. Главный принцип был прост - продать можно любое дерьмо, если обернуть его в красивый фантик. Ну, а если начинка неплоха, то можно было продать и втридорога. В основном этим занимались нечистоплотные банки, хотя кто их видел?
– чистоплотных!
Банк покупал какое-нибудь предприятие у единоличного владельца: завод, лесопилку, ресторацию...
– не важно. Покупал намного дороже рыночной оценки. Этим сразу же давалось понять, что данное приобретение выгодно отличается от других, аналогичных.
Далее предприятие акционировалось. После чего начиналась массовая кампания в непродажной прессе и рассылка красочных проспектов будущим потенциальным акционерам, с предложением приобрести акции по подписной цене. Крупным могли предлагаться скидки. В итоге подписные купоны с руками отрывались в кассах распространителей.
Газеты захлебывались от восторга, рассказывая о многократном превышении спроса над предложением, и безбедном будущем новых акционеров. Затем подкупленные маклеры задирали котировки на биржах, которые и без того росли как на дрожжах.. Все были довольны. До тех пор, пока банк не решал, что все - поигрались и будет. Сбрасывал свою часть акций по пиковой цене, а предприятие уже не представляло никакого интереса: остальные акционеры получали, в лучшем случае, по двадцать - тридцать копеек с вложенного рубля.
Биржевой бум, царивший ныне в Петербурге, напоминал Денису начало 21 века: тогда тоже все несли свои кровные в ПИФы, обещавшие сказочное и быстрое обогащение.
Здесь происходило тоже самое: очереди в подписные конторы занимались с ночи.
Иногда банки подкупали сотрудников в крупных компаниях, для того, чтобы те предоставляли руководству благоприятный анализ по предполагаемому вложению.
С таким случаем столкнулся и торговый дом "Черников и сын": Первый Купеческий банк недавно сделал предложение по новой подписке.
– Ну, что ж, - вздохнул Денис, щелкнув по краешку "матильдоры" " (золотая 10-рублевая монета, прозванная так зубоскалами по имени жены Витте).
– Не мы первые начали войну...
– Какие будут приказания?
– по уставной привычке спросил Ерофеев, заворожено наблюдая за золотым кругляшом на черной, африканского дерева, поверхности стола.
Черников вновь задумался: пора было начинать ликбез для своих сотрудников. Если подчиненный знает задание в полном объеме, то в нужный момент он сможет проявить инициативу.
– Будем забирать банк, - сказал он, внимательно наблюдая за реакцией сотрудников.
– Для этого нужно ударить в самое слабое место.
– А где у него слабое место?
– первым вылез неугомонный Федька.
– И как будем бить?
– Любому предприятию - будь то мануфактурная лавка или международный синдикат - всегда нужны деньги. Всегда, - подчеркнул Денис.
– Если у предприятия есть свободные средства - значит, оно плохо работает.
– Денис Иванович, - хитро прищурился Степан.- У нас как раз есть свободные средства. Значит, мы тоже плохо работаем?
– Именно так, - кивнул Черников.
– Деньги, лежащие мертвым грузом, приносят только убыток.
– Но намного хуже, - продолжался ликбез, - когда деньги предприятию нужны срочно - для погашения долгов. И оно их найти не может. Вот это и есть слабое место...
Первый купеческий заигрался с займами и у него возник кассовый разрыв. Все это Денис знал из слухов, ходивших в банковских кругах - собственная разведка торгового дома уже приносила свои плоды. Сам по себе кассовый разрыв - то есть, когда банк занимает "короткие" деньги и выдает "длинные" кредиты - явление не страшное. Занял тысячу - выдал кредитов на тысячу. Прибыль: разница процентных ставок. Но если заемную тысячу нужно отдавать сегодня, а выданные кредиты вернутся только завтра, и перезанять не получается, то сразу же начинаются проблемы. Все это глава торгового дома и объяснял сейчас своим сотрудникам...