Спекулянт
Шрифт:
– Но я же не знаю, что именно он вам рассказал?
– резонно заметил Денис.
Их уже окружили другие гости, пока еще не понимающие о чем идет речь, но уже почуявшие запах сенсации...
– Он сказал, что разговаривал по телефону с борта вашей яхты?!
Сделав самую прискорбную мину, на какую был только способен, он грустно произнес:
– К сожалению, господа, должен вас огорчить - это неправда...
И, оглядев поскучневшие лица журналистов, с лукавой усмешкой добавил:
– Яхта не моя - я ее только арендовал... А что касается телефонного разговора, то это лишь одна из обещанных вам новых игрушек...
Гости рассмеялись - шутка была оценена по достоинству. Но репортерская сущность брала свое, поэтому вопросы посыпались моментально...
– Какова дальность связи?..
– Почему вы называете это игрушкой?..
– Сколько будет стоить новый телефон?..
– Как быстро вы планируете начать массовое производство?..
Денис успокаивающим жестом поднял вверх руки и, дождавшись тишины, предложил:
– Давайте, господа, сделаем следующим образом. Сейчас будет демонстрация еще одной... одного изделия, после чего я отвечу на все ваши вопросы. Договорились?..
Дождавшись нетерпеливых кивков возбужденных интервьюеров, он отдал короткую команду своему помощнику:
– Федор, начинай!..
В конференц-зале погас свет, а из установленных по углам динамиков послышалась незнакомая музыка. На белом экране импровизированного кинотеатра появились первые кадры первого в этом мире мультипликационного фильма...
Короткометражная кинолента, над которой несколько месяцев трудилась группа студентов художественного училища, а к озвучению были привлечены актрисы императорского театра, закончилась с последней репликой анимэшного героя. Какое-то мгновение зрители пребывали в потрясенном молчании, практически тут же взорвавшемся восторженными криками.
Один из гостей продолжал сидеть с блаженной улыбкой на лице, не принимая участия во всеобщей вакханалии. Хэнтай особому цензору Антуану Милявскому понравился больше, чем любому другому из присутствующих...
Петербург. 15 мая. 1898 год.
Резиденция торгового дома "Черников и сын"
То, что при солнечном свете кажется простым и ясным, под луной иногда превращается в бессонную, мрачную и опасную жуть. Наверное, в каждом из нас есть что-то от пещерного человека, с его вечной боязнью темноты. Чужой, враждебной ночи, из угрожающих теней которой скалится саблезубый тигр, а чуткая, сторожкая дремота пробуждается мерзким лаем облезлых гиен...
Не спалось, уже которую ночь подряд. Сон приходил урывками и рвался внезапным, беспричинным биением сердца, оставляя следы холодного пота на подушке. Уходил глухим скрежетом зубов и до боли сжатыми кулаками. Тоскливыми, серыми видениями, невозможными в своей реальности... Явь или сон...
Звонким щелчком хрустнул в руках сломанный карандаш. Третий, за последний час. Саднили сбитые костяшки. Давняя привычка вбивать дурное настроение ударами в грушу...
Два года... Эпизод?.. Для него - целая жизнь, похожая на игру. Ирреальное приключение... Сказка... Бесконечная череда событий, удач... эйфория... Нет сил оглянуться назад, только цель... Прав или нет, но на карте - банк... и судьба страны. А если ошибся?.. Слишком высока цен и непомерен груз... Нужно решаться...
Не хотелось ехать домой и мучить своими тревогами Юльку. Работа отвлекала, но предстоящая, бессонная ночь не стала привычной. История изменилась, и прежние знания помочь не могли. Кризис, ожидаемый через год, явил свои первые признаки уже сейчас - в Европе начались банкротства. Едва заметные на растущих рынках, но для человека, пережившего не одно падение экономик, они звучали тревожным набатом.
Ломались прежние схемы и становились бессмысленными расчеты. На сельскохозяйственной теме можно было ставить жирный крест - слишком мало оставалось времени. Реальная экономика ощутит на себе проблемы финансового сектора через полгода. Максимум - год. С игрушками должны успеть...
Серое, низкое небо майского вечера стучалось в окно моросящим дождем. Настроение было под стать погоде. Выбросив обломки карандаша, Денис нажал клавишу вызова на новеньком селекторе:
– Федор, соедини меня с Нобелем.
– Денис Иванович, восемь часов доходит. Его, скорей всего, нет уже на месте.
– Гадать будем или исполнять?
– Есть, шеф!..
Веселый голос помощника немного приободрил. Может, не стоило все это затевать?..
– Слушаю вас, господин Черников, - донеслось из трубки.
– Вы, как погляжу, тоже допоздна работаете? Как у нас говорят - работа не волк...
Собеседник гулко захохотал, не закончив фразу. Денис машинально отметил: "у нас". Выбор был правильным...
– Сколько волка не корми, а у ишака...
Прикусил язык - пора бы уже отвыкнуть от дурацких поговорок.
– Простите, Денис Иванович, не расслышал?
Пришлось быстро переменить тему разговора:
– Хотел пригласить вас, Эммануил Людвигович, отужинать со мной сегодня. Благо, мы теперь соседи...
До дома Нобелей было десять минут ходьбы - месяц назад, на Выборгской набережной, был куплен двухэтажный особняк. Проблема безопасности могла стать нешуточной, и в небольшом, пристроенном флигеле теперь посменно проживало двое бойцов подразделения Платова...
– Со всей любезностью готов откликнуться на ваше приглашение, - замялся собеседник.
– Но, готовлю важное прошение в Императорское техническое общество...
Денис усмехнулся - пора брать быка за рога.
– Профессору Деппу?
– как можно небрежнее спросил он.
– Хотите провести испытания первого русского дизеля?
Молчание, воцарившееся в трубке, было явственно напряженным. Промышленный шпионаж был изобретен даже не в этом веке.
– Помилуйте, Денис Иванович. Вы, случаем, не ученик Алессандро Калиостро?