Спекулянт
Шрифт:
К ним лихо подкатился молодой, разгоряченный офицер, в черном, морском мундире под распахнутой шинелью. Учтиво склонив голову, он обратился к Денису:
– Позвольте пригласить вашу даму на вальс.
Денис быстро кивнул головой, не дав ничего сказать Юльке, явно собиравшейся отказаться от танца. Бросив на него уничижительный взгляд, она пригрозила:
– Если в мое отсутствие тебя кто-нибудь уведет, то... смотри у меня!
– Угу... ревновать не ревную, но хату - спалю, - пробурчал он себе под нос, глядя на удаляющуюся пару...
– Бедненький... давай поедем домой. Глупая я, ты же у меня совсем измученный...
За три квартала до дома у пролетки отлетело колесо. Денис вовремя успел сгруппироваться и подхватить девушку, поэтому все обошлось даже без ушибов.
– Барин, простите Христа ради, - бормотал напуганный извозчик, трясущимися руками помогая им выбраться из экипажа.
– Только неделю как ось меняли, даже не знаю как оказия такая случилась.
– Не переживай, братец, - хлопнул его по плечу Денис.
– Ничего страшного не произошло. Все в жизни бывает...
Как ни странно, но после аварии состояние улучшилось. Появилось легкость и сила в руках. Схватив Юльку в охапку, он закружил ее под аккомпанемент счастливого визга. Решив сократить путь, нырнули в один из проходных дворов. Только появившись, хорошее настроение улетучилось мгновенно. Три угрожающие тени, выскользнувшие из подворотни, не оставляли никаких сомнений в своих намерениях. Почему их всегда бывает трое - мелькнула, не вовремя пришедшая в голову, мысль...
Один из тройки выступил вперед и, ощерившись фиксатой ухмылкой, гнусаво сказал:
– Душа страждет, ваше высокородие, огнем горит. Облагодетельствуйте червонцами, не дайте пропасть божьему человеку.
Достав из кармана засаленного бушлата нож, демонстративно перекинул его из руки в руку. Двое других начали обходить с боков; у одного, что справа, в руках была короткая дубинка.
Мозг лихорадочно просчитывал ситуацию. Бежать, с Юлькой на руках, не было смысла - догонят в два счета. И как ей потом смотреть в глаза? Кроме трех соперников был еще и четвертый: промерзшие, скользкие подошвы кожаных ботинок. Бросить шапку в лицо фиксатому и ударом в бедро вывести из строя? Даже если успеет отмахнуться ножом, меховое пальто прорезать не сможет. Тому, что с дубинкой, поднырнуть под удар - по спине достанется, но не страшно. Бить, по-любому, будет сверху - держит вертикально, не для бокового замаха. Рискнуть? Что еще остается?...
– Пойдите прочь, мерзавцы!
– разрезал тишину возмущенный голос Юльки.
– Закричу - полиция вмиг прибежит.
– Они, барышня, пост меняют в это время, долго ждать придется, - снисходительно пояснил вожак.
– Но лясы точить нам не досуг. Скидайте ваше барахлишко и топайте себе на здоровье, пока я добрый...
Денис, сделав распальцовку, шагнул навстречу фиксатому.
– Босоте, штымп косячный, рамсы путать вздумал? На гоп смычковый захрял? Иди у фраеров, сявка мастевая, углы по коробам сбивай... Че, шнифтами буркаешь? На фуфло тебе их накропить?..
– Фартовый!
– выдохнул кто-то сбоку.
– Ты че, брат...ты че?
– попятился назад вожак, безвольно опуская руку с ножом.
– Попутал я...прости...на лепень запал...
– Ты сначала лепнем шконку сшоркай, потом бродяг козырных впрягать будешь! Всосал, падла помойная?!..
Привычка въелась намертво: умение разговаривать с представителем любого среза общества на их языке, не раз выручало в той жизни. В этой - помогли уроки Ерофеева... Троицу незадачливых грабителей сдуло в мгновение ока...
– Денис, - робко подергала его за рукав Юлька, глядя округлившимися глазами.
– Ты что им сейчас сказал?
– Сказал, что время позднее и им пора баиньки.
– На каком языке?! Ты меня пугаешь!.. Денис...ты кто?
– Кто-кто, - засмеялся он, подхватывая ее на руки.
– Королева в пальто...
Домой добрались без приключений. Накопившийся за день стресс, требовал выхода. Юлька не возражала, а мнение соседей никто и не спрашивал...
Петергоф . 10 мая. 1898 год.
Рабочий кабинет замыкал ряд личных комнат императора Николая II, расположенных по правую сторону коридора первого этажа левого флигеля Александровского дворца. Дальняя стена была занята книжными шкафами, а рядом с письменным столом находился камин. Несмотря на теплую, весеннюю погоду, он был растоплен и блики пламени отражались в латунных накладках затейливой обшивки потолка.
Император любил проводить заседания не в роскошном парадном, а в этом, почти домашнем кабинете. Уют создавали привычные вещи. Здесь находилась личная печать Николая II, курительные трубки, домино, блокнот и семейные фотографии. Убранство дополняла оттоманка, покрытая персидским ковром и детские фарфоровые игрушки, в аккуратном порядке расставленные на антресолях.
Вот и сегодня сюда были приглашены трое посетителей: министр финансов Витте, и два европейских банкира. Один из них представлял Лионский кредит, а другой - набирающий силу Дойче банк. На повестке дня стоял один из самых насущных вопросов - внешние государственные займы Российской империи. Переговоры продолжались уже второй час, и было решено сделать небольшой перерыв: затянуться душистым табачком и освежиться ароматным йеменским кофе...
Установившееся молчание нарушил зуммер телефонного аппарата. Николай II не пользовался услугами личного секретаря, но служба дворцового коммутатора имела четкое и недвусмысленное Высочайшее указание - прерывать совещание можно было только в экстренных случаях. Судя по встревоженному голосу, раздавшемуся из трубки, этот случай только что наступил.
– Николя, это я. Ты себе представить не можешь, какая произошла трагедия!
– Аликс, дорогая!.. Что случилось?!..
От волнения император перешел на обращение, обычное только в домашней обстановке - любимая супруга была расстроена не на шутку.