Спелая ягода
Шрифт:
И мы резко обернулись. Мне отчего-то мгновенно стало жарко. Возле нас стоял Ник и радостно улыбался.
– Привет, Никитка! – равнодушно ответила Ириска и потащила меня за руку в следующий отдел.
Но я осталась на месте. Мне показалось невежливым вот так уйти. Ириска остановилась и в недоумении на меня посмотрела.
– Здравствуй, Ник, – сказала я и задала глупый вопрос: – Что-нибудь решил купить?
– Нет, на экскурсию сюда явился, – прошипела Ириска мне на ухо. – Долго ты тут стоять будешь? Не хватало опоздать!
– Да вот нужно кое-что для ремонта приобрести, – ответил Ник, ясно глядя мне в глаза. – На даче трубы проржавели, так мы с отцом их сейчас меняем.
– Очень интересно, – сказала
– Не смею вас задерживать, – тут же ответил он, но как-то погрустнел. – Приятно было повидаться.
– И мне, – тихо сказала я и внимательно посмотрела в его светло-карие продолговатые глаза.
Потом перевела взгляд на гладкий высокий лоб и черные, зачесанные назад волосы. Сегодня они были распущены по плечам и свисали мелкими, слегка спутанными пружинками. Я поймала себя на странном ощущении – показалось, что мгновенно мы с ним перенеслись в параллельный мир, если можно так выразиться. Вернее, мы остались на месте, но вокруг нас словно образовалось энергетическое поле, надежно отделившее нас от окружающего мира. И так в нем было хорошо, так необычно ясно и покойно, что я даже закрыла глаза, чтобы удержать это странное ощущение.
– Ты сегодня полный тормоз, – услышала я возмущенный голос Ириски и вернулась в действительность.
Ник по-прежнему стоял рядом и улыбался мне.
– До свидания, – сказала я чуть охрипшим голосом. – Нам пора идти.
– А вы куда? – задал он не вполне корректный вопрос.
– В гости к гейше, – опрометчиво ответила я.
– К гейше?! – восхитился он. – Здоровски! К настоящей?! Я тоже хочу!
– Это невозможно, – ответила я.
– Да ведь я тоже японских корней, – быстро проговорил Ник. – У меня и фамилия японская! К тому же я занимаюсь айкидо и все знаю о холодном оружии.
«Вот почему у него такой интересный разрез глаз, – машинально подумала я. – И такие угольно-черные волосы. Но кудри? По-моему, это для японцев нонсенс! Интересно, какая у него фамилия?»
– Послушай, малый, – раздраженно ответила Ириска. – Все это замечательно, но мы из-за тебя опоздаем, а это не очень красиво, согласись.
– Ну, может, в следующий раз, – неуверенно ответила я. – До свидания!
Ириска потянула меня за руку. Мы отправились в посудный отдел. Выбрали там изящный чайный набор из очень тонкого китайского фарфора и быстро вышли из магазина.
– А Ник тут живет неподалеку? – спросила я.
Ириска глянула на меня немного насмешливо, потом сказала:
– Дался тебе этот пацан! Ты его даже как Зойка называешь, Ник. С чего такой повышенный интерес?
– Разве? – хмуро ответила я. – Просто так спросила.
– Не знаю точно, где он живет. Но где-то в центре. У него две сестры, одна старше, другая младше, мама и папа. В общем, обычная семья, и все живут в одной квартире.
– Бедные! – заметила я.
– Почему это? – удивилась Ириска. – Насколько я помню, Зойка говорила, что они живут в пятикомнатной квартире в доме XIX века. Она как-то в гости к нему ездила, но это еще в прошлом году было, кажется. Они ведь только на даче общаются. У Никиты своя комната, ну и полный бардак, как у всякого парня, как она сказала. Все?
– Да я и не спрашивала так подробно, – улыбнулась я. – Как ты думаешь, цветы будут уместны?
Ириска сразу озаботилась.
– Так тебе ведь лучше знать этих японцев, – задумчиво проговорила она после паузы, во время которой обозревала окрестности. – У метро есть цветочные палатки.
– Да она и не японка вовсе! Забыла книгу? А говоришь, что самая твоя любимая!
– А что, – с любопытством поинтересовалась она, – третья часть будет? Вот здорово! Очень хочется почитать, что же дальше с ней стало! Вон цветочный! – без всякого перехода заметила Ириска и махнула рукой в сторону палатки.
Мы купили нежно-розовые тюльпаны
– Успокойся! – почему-то шепотом сказала я. – Чего ты так трясешься?
– Ага! Это тебе привычно общаться с такими людьми, а я что вижу, дома сидючи?
– А кто тебя заставляет дома столько лет сидеть? – сказала я и замолчала, потому что дверь в этот момент открылась и на пороге возникла Таня.
Она с недоумением посмотрела на Ириску, потом улыбнулась, поздоровалась и пригласила нас пройти.
Мы последовали за ней. Миновав просторный квадратный холл, оказались в гостиной. Я огляделась по сторонам с легким разочарованием. Почему-то ожидала, что жилище гейши будет сугубо в японском стиле, а перед нами была современная на вид обстановка. И я бы даже сказала, ультрасовременная. Гостиная была выдержана в черно-красных тонах. Мебель, покрытая черным лаком, соседствовала с ярко-красными диванами и креслами, а вот пол застилал белый ковер. Таня взяла наши подарки, поклонилась, поблагодарила и пригласила присесть. Она тут же поставила тюльпаны в вазу из белого стекла и водрузила ее на круглый столик между диванами. Его крышка была прозрачной, а основанием служила фигура лежащей пантеры, черная и блестящая. На белом ковре она смотрелась очень эффектно. Таня, к нашему изумлению, начала разворачивать чайный набор и внимательно осматривать чашечки и чайничек, при этом высказывая восхищение. Затем она попросила нас подождать и вышла из гостиной.
– Вспомнила: читала в ее мемуарах, что у японцев так принято, – заметила Ириска и вздохнула. – Сразу разворачивать подарки и любоваться ими – признак хорошего тона.
– Но она не японка, – ответила я и огляделась. – Смотри, а квартира-то двухуровневая, – с удивлением констатировала я, показывая рукой на кованую винтовую лестницу, спрятавшуюся в углу за целым каскадом вьющихся растений.
– Интересно, что там наверху? – спросила Ириска. – Наверное, спальня с футоном на полу вместо кровати.
– Почему это? – усмехнулась я.
– Не знаю! Кажется! Но ты заметила, как она офигительно для своих лет выглядит?
– Вот мы и попросим поделиться секретами, – оживленно сказала я.
Таня зашла в этот момент в гостиную. Она несла поднос с крохотными плоскими чашками, чайником и тарелочками с какими-то сладостями. Я невольно улыбнулась, увидев, что сервиз был красного цвета. Потом исподтишка окинула взглядом фигуру Тани. Она была одета в шелковые белые брюки и струящуюся тончайшую блузку золотистого цвета. Густые волосы Таня забрала в строгий узел, но это очень шло к ее безупречно ровному, немного сужающемуся книзу овалу лица. Тонкие сладкие духи веяли от нее, словно от раскрытого цветка. Таня поставила на столик поднос и спокойными плавными движениями разливала чай. Затем села и пододвинула нам чашки. Мы завороженно смотрели на ее гладкое, без единой морщины лицо, на бархатные темно-карие глаза с оттенком черной вишни, на тонкий изящный нос и маленькие свежие розовые губы. Таня все также была необычайно хороша, словно время не коснулось ее. Я знала из мемуаров, что в 1995 году ей было восемнадцать лет. Нетрудно было подсчитать, что ей сейчас около тридцати, но выглядела она настолько свежо, что сложно было дать ей даже двадцать.