Шрифт:
Под утро снился мерзейший сон: сначала дотла сгорело имение, потом разжаловали в корнеты Азаровы — и в чине, и в смысле пола… Проснулся: всё не так уж плохо — мы молоды и талантливы, и похмелье не мучит.
Звоню одному знакомому — тонкому
— Какие планы на сегодня?
— По обстоятельствам: сумею достать яду, хотя бы элементарной цикуты — отравлюсь. Не достану — придется вешаться, бельевая веревка, по счастью, не продана.
— А кухонный нож на месте? Наточен хорошо?
— Ну, харакири требует детального знания предмета. А операцию на венах, мой правильный друг, гигиеничнее и экономичнее производить бритвенным лезвием.
— «Жилетт»?
— Нет, «Нева» как-то роднее, патриотичнее…
Порылся в ящике письменного стола, нашел американскую десятку. Пропади всё пропадом! Плюнул на нее, ненароком попав в глаз президенту Гамильтону, вышел на улицу, сдал бумажку в обменный пункт.
Подошел к «шайбе», скинулся со знакомыми алкашами на бутылку «Джонни Уокера», пояснив, что в переводе это «Ванька-ходок».
Есть и тут свои эрудиты.
Один сказал, что в юбилей выставят на обозрение мумии Александр а Сергеевича Пушкина и супруги его Натальи Николаевны.
— Различить-то их как? — спросил второй, томясь лицом.
— По бакенбардам…
Когда «Ванька-ходок» ушел четверти на три, ушел вслед за ним и я. Холодный ветер смертных пустырей засвистел в заушье. Раз так, пошел в морг:
— Привет, товарищ мой Серега! Гостей у вас, как вижу, много…
— Это после праздников — скоропостяги. Представляешь, что теперь бандюганы удумали: кладут своим убиенным браткам пейджер во гроб и посылают сообщения, когда бухбют на девятый и сороковой день.
Та-ак, они уже и загробный мир осваивают.
Пришел домой.
Внезапно охватил писчий зуд. Сел за стол, написал поэму из одной строки:
«Поставить памятник не спившимся в России!»
Перечитал — хороша!
Позвонил ей:
— Здравствуй, Кильси!
— Здравствуй, любимый! Как поживают твои вечно эрегированные ушки?
Заплакал, стал попрекать, что не уходит от мужа.
— Не волнуйся, — сказала, — когда мы с ним трахаемся — это не более, чем грязный онанизм. Не то что с тобой…
Успокоился, заснул. Когда проснулся, за окном было уже темно, только во мраке светилась гигантская красно-зеленая надпись: СУПЕРМАГАЗИН ОФИС КЛАБ. «Вот так, — подумалось, — клаб».
Внезапно в первом слове погасла вторая буква. Новообразование, возникшее в результате, напомнило, что еще не поздно включить телевизор и посмотреть «Плейбой».
Включил. Не понравилось: повсюду натолкан силикон. Выключил. Заснул окончательно.