Спираль истории. Заморские ландскнехты
Шрифт:
– Я - Игорь Лугарев.
– Я - Мария Пирелли.
– Мы вместе управляем вот этим аппаратом, - пояснил Лугарев, показывая на трансформер.
– Это наш "Последний Крестоносец", так мы его называем.
– Рада познакомиться с вами, - сказала Селестиэль и добавила, глядя в глаза Марии.
– Это не настоящее твое имя...
– Я знаю, - ответила Мария.
– И мой друг тоже. Но я не хотела бы, чтобы об этом знали другие.
– Хорошо, - ответила Селестиэль.
– Я понимаю тебя.
– Э-э-э, ..
– замялся Лугарев, не будучи уверен, что к такой женщине можно обратиться просто по имени.
– Скажите... этот назгул? ... Мы его уделали?
– Друзья называют меня просто Селест, - ответила она, словно угадав затруднение Лугарева, - а врагам и посторонним я своего имени не называю. Что же до Улайра ... Нельзя убить того, кто мертв вот уже много веков.
– Для мертвеца он выглядел довольно бодро, - заметила Мария.
– Он стоит, как и мы, эльфы, на грани зримого и незримого мира, - ответила Селестиэль.
– Но если мы в большей степени принадлежим миру этому, она широко повела рукой, как бы указывая вокруг, - то бывший король Ангмара и его слуги существуют, в основном, в мире ином. Там нет многих привычных вещей, время там течет иначе, солнце более блеклое и холодное, луна и звезды светят ярче... Но не в этом дело. В отличие от нас, Улайры не вещественны, они - призраки...
– Мы это заметили, - кивнул Лугарев.
– Поэтому их нельзя убить - в обычном понимании этого слова - обычным оружием, - продолжила Селестиэль.
– Хм... Спроси у эльфа совет - услышишь в ответ ни "да" ни "нет", - улыбнулся Лугарев.
Эльфы тоже улыбнулись.
– Так или иначе, но он куда-то делся, - сказала Мария, - и орал при этом, как умирающий.
– Мы лишили его силы, - ответила Селестиэль, показывая им железный медальон с огромным камнем, подобным алмазу и испускающим бледный свет.
– Когда Король-Призрак лишился этого медальона, прервалась его связь с Гортауром, его Властелином. И он развоплотился, превратясь в бессильный и злобный призрак, лишенный энергии...
Лугарев отметил, что если в первый раз лингофон перевел это слово как "сила", то теперь он назвал это - "энергия". А лингофоны были весьма компетентны в подобных нюансах перевода. Он решил, что это не случайно.
– Ты хочешь сказать, что этот медальон - как бы энергопередатчик?
– спросил он.
– Ты прав. Любой призрак - это прежде всего сгусток особого рода энергии, - ответила Селестиэль, - и пока Гортаур не сделает ему новый талисман, Король-Призрак не появится в зримом мире. Но довольно о мрачном. Мы все живы, и мы победили! Не пристало живым при первой встрече рассуждать о мертвецах. Я приглашаю вас в гости. Мы так давно ни с кем не общались...
– Мы с удовольствием примем ваше приглашение, ответил Лугарев, но в этот момент у него в кармане запищал пэйджер.
– Прошу прощения, мне надо поговорить с парнями наверху, - он указал в небо, где еще кружила "Эйприл Фест", и побежал к "Крестоносцу".
Его действительно вызывал Бартон.
– Эй, Игорь! Хорошая работа! У вас все о'кэй?
– Лучше не бывает, - засмеялся Лугарев.
– Митч и остальные уже на базе, - сказал Бартон.
– Угрозы практически нет.
– Я немного задержусь здесь, - сказал Лугарев.
– Надо потолковать с местными жителями. Вот тут Мария хочет тебе что-то сказать.
– Полковник?
– сказала Мария.
– Говорит капитан Пирелли. Передайте моим людям, пусть возвращаются на базу. Я скоро буду. Приготовьте вертолет для коммандера Лугарева. Он собирается здесь задержаться.
– Понял вас, мисс Пирелли. Э-э, .. скажите, ..
– Бартон несколько замялся.
– В этом лесу... там... действительно есть ... эльфы?
– Да, полковник, - совершенно равнодушно ответила Мария.
"Можно подумать, Расселл спросил ее о пирожках с капустой", - подумал Лугарев.
– Ты разве не останешься? Нас ведь пригласили, - спросил он.
– Нет, - ответила Мария.
– Я и "Крестоносец" можем понадобиться на базе. К тому же пока я еще командир эскадрильи и отвечаю за своих людей. Я пришлю за тобой вертолет. Будем держать связь.
– О'кэй, - сказал Лугарев.
– Пусть пришлют машину с большой дальностью полета, вроде "Найт Хока", возможно, придется подбросить эльфов до Лотлориена. И положи в вертолет небольшую коробку, она у меня в "Спектре". Там у меня телевизор и еще кое-какая аппаратура.
– Угу, будет сделано, - кивнула Мария.
– Держи включенными рацию и приводной радиомаяк. Да не заглядывайся на эту сказочную красотку. Ну, пока, до встречи, коммандер!
Мария уселась в пилотское кресло и закрыла кабину.
– Отойдем в лес, - сказал Лугарев эльфам.
– Эта штука очень громко свистит, когда взлетает.
Они укрылись за деревьями и заткнули уши. Раздался оглушительный свистящий рев, из-под ног "Крестоносца" полетела пыль, брызнули струи раскаленного газа. Мария помахала Лугареву и повела истребитель в сторону от леса. Он медленно плыл над землей, оставляя за собой две черных, выжженных плазмой полосы посреди зеленого моря травы. Отлетев на полкилометра от леса, Мария увеличила тягу. Трансформер поднялся на двух столбах синевато-белого пламени, затем принял конфигурацию истребителя, и на полном форсаже рванулся в бескрайнее голубое небо. Где-то в вышине прогремел гром - "Крестоносец" перешел звуковой барьер.
То, что было потом, вспоминалось позднее Лугареву как увиденное во сне. Они сидели на поляне посреди леса, освещенные ласковым июньским солнцем. Было угощение - незнакомые плоды каких-то деревьев, свежие, сладкие, белоснежные на изломе лепешки, мед...
– Мы не едим мяса, - сказала, как будто извиняясь, Селестиэль, однако Лугареву было слишком хорошо, чтобы быть чем-то недовольным. В его руке как бы сам собой оказался небольшой серебряный кубок филигранной древней работы, наполненный неизвестным ему, но приятно пахнущим напитком.
Он осторожно отпил - ни разу в жизни он еще не пробовал ничего подобного. По всему телу растеклось приятное, живое тепло. В напитке не было ни капли алкоголя, но он давал ни с чем не сравнимое ощущение мира, спокойствия и блаженства.
– Чем это вы меня напоили?
– спросил Лугарев и засмеялся, почувствовав прилив необъяснимого, беспричинного веселья.
– Это наш медовый напиток, - ответила Селестиэль.
– Тебе нравится?
– Еще как!
Кончив жевать, все четверо расположились прямо на душистой, мягкой траве. У эльфов было множество вопросов к Лугареву, а у него еще больше вопросов к эльфам.