Спираль истории. Заморские ландскнехты
Шрифт:
– Я не женат... Не в этом дело...
– В чем же?
– Дело в том, что ты одета по нашим понятиям, э-э-э, ... несколько ... необычно, что ли... Не хочу стать предметом нездорового любопытства соседей, - промямлил Лугарев.
– Ух, как таинственно, - засмеялась Селестиэль, кутаясь в плащ.
Лугарев открыл дверцу, затем калитку, ведущую к дому, и Селестиэль незаметно проскользнула по зеленой лужайке к дверям. Лугарев быстро открыл их и сказал:
– Добро пожаловать. Не обращай внимания на некоторый беспорядок. Я было познакомился с одной девицей, но мы разругались перед самым отлетом в Гондор, так что мне было не до уборки.
– Разругались?
– удивилась Селестиэль, входя в прихожую.
– Почему? Ой, извини, мне не следовало лезть в твои дела...
– Да ничего, это довольно поучительная история, рассмеялся Лугарев, разыскивая тапочки.
– В двух словах: эта девица вытянула из меня приличную сумму на всякие развлечения, заморочила мне голову, а потом с милой улыбкой заявила, что она лесбиянка.
– Лес... кто?!
– переспросила Селестиэль.
Лугарев объяснил.
– А что, такие тоже бывают?
– Селестиэль смотрела на него слегка округлившимися глазами.
– Бывают, бывают... У нас еще и не такие бывают. Ладно, проходи.
Они вошли в небольшую гостиную. Селестиэль с интересом осматривалась. Все было незнакомо для нее, хотя сразу видно, что небогато, очень просто и функционально. Удобная мягкая мебель простых очертаний, обтянутая кожей, сверкающая полировка дерева. Посреди комнаты стояло на трех ногах, устремив к двери длинное рыло, нечто механическое, пахнущее смертью и железом. На рыле висел кусок прозрачной пленки, а поверх него - смятые тряпочки.
– А это что такое?
– спросила Селестиэль, указывая на "нечто".
– Это... хм... это пулемет М-60, - ответил Лугарев, снимая со ствола кусок полиэтилена и три высохших скукоженных носка. Поднатужившись, он приподнял пулемет вместе со станком и задвинул его в угол.
Пока Селестиэль осматривалась, Лугарев принес купленную одежду.
– Слушай, Селест, я пока приготовлю что-нибудь поесть, а ты переоденься. У нас впереди длинный день.
Оставив ее наедине с коробками, он ушел на кухню и поставил воду на плиту, чтобы сварить спагетти.
– Игорь!
– окликнула его Селестиэль.
– Ты не мог бы мне помочь?
Не долго думая, Лугарев вышел в гостиную и... остолбенел.
Коробки с одеждой, лежавшие на диване, были раскрыты. На кожаной подушке кресла лежала цепочка с изумрудом, на спинке висело платье Селестиэль. Она сама стояла рядом с диваном, явно пребывая в большой растерянности. На ней была короткая рубашка из тонкой кожи, доходившая до середины бедер, поверх которой была надета легкая кольчуга из нержавеющей стали. Ее великолепные ноги сделали бы честь любой из претенденток на титул "Мисс Вселенная". В руках она держала черный купальник типа бикини и, судя по ее лицу, пыталась понять, что это такое.
Она перевела взгляд на Лугарева, потом на свои ноги, снова на Лугарева, затем вдруг отчаянно покраснела и спряталась за спинкой кресла.
– Ты... не мог бы объяснить, .. что это?
– Это... хм... э-э, .. купальник.
Следующие пять минут он объяснял невинной эльфийской деве, куда следует одевать различные детали женского белья.
– Я все равно запутаюсь!
– жалобно сказала Селестиэль.
– А это что за мешочки?
– Они называются носки, - вздохнул Лугарев.
– Их одевают на ноги, когда холодно. Сейчас можешь ходить в своих босоножках.
– Кажется, это единственная разумная деталь одежды, - сказала Селестиэль.
– А это устройство для их просушки?
– спросила она, указав на пулемет.
– Не совсем, но... и это тоже... по совместительству.
– Не могу понять, к чему такая масса совершенно бесполезных предметов?
– сказала Селестиэль, перебирая белье.
– Неужели все женщины это носят?
– Ну... не все... и не всё это сразу, конечно. Видишь ли, у нас принято, что женщины носят под платьем лифчик, а не кольчугу, - ответил Лугарев.
Лекция была внезапно прервана шумом воды, заливающей газовую горелку. Схватившись за голову, Лугарев убежал на кухню.
Он благополучно готовился сливать воду с вермишели, когда Селестиэль, переодевшаяся в короткое летнее платье, впорхнула на кухню.
– Я все одела правильно? Ну, как я выгляжу?
– Обалденно!
– ответил Лугарев.
– Когда выйдешь на улицу, мужики будут отваливаться направо, а женщины - налево. Или наоборот.
Селестиэль рассмеялась, затем критически поcмотрела на подол платья.
– По-моему, это платье слишком короткое, - сказала она.
– Но ничего длиннее там не было.
– Ты что, монашка? Я же говорю, ты прекрасно смотришься, - успокоил ее Лугарев, пробуя вермишель с ложки.
– Чего не сделаешь ради возрождения величия своего народа, - пробормотала она.
Лугарев фыркнул так, что вермишель слетела с ложки и прилипла к стене.
– Можно есть, - объявил он.
– Липнет, значит готово!
– Ой!
– сказала Селестиэль, заглядывая в кастрюлю.
– Это что, вареные черви?
Они с упоением лопали вермишель с творогом, когда заверещал радиотелефон.
– Слушаю, - ответил Лугарев.
– Да. Мистер Шильман? Да, я вам звонил.
В течение нескольких минут он объяснял Ицхаку Шильману, Координатору разведки и контрразведки Вечности, что от него требовалось в интересах операции "Заходящее солнце".
– Значит, так, - сказал, наконец, Шильман.
– Сейчас я свяжусь со станцией противоракетной обороны, они осмотрят орбиту на интересующей вас линии времени, все данные будут переданы в Хьюстонский исследовательский центр. Туда же отправитесь вы, моя секретарша уже заказывает вам билеты на рейс... какой номер рейса, Хелен?... рейс 244 компании "Империал". Инженер Ариэл Левин, о котором вы спрашивали, будет встречать вас в аэропорту. Как только спутник будет обнаружен, в вашем распоряжении будет любой звездолет, находящийся в порту Хьюстона. Насчет лазера я все сам передам Левину, он сделает все, чтобы помочь вам с его изготовлением. Еще какие-нибудь вопросы есть?