Спираль истории. Заморские ландскнехты
Шрифт:
– Я вам Бэнкса пошлю с обедом, - сказал Лугарев.
– Только не Бэнкса, Игорек!
– вскрикнул Бейли.
– Он же все сожрет по дороге!
– Тогда управляйтесь поскорее, - ответил Лугарев, забираясь в машину.
Приехав на базу, Лугарев сдал задержанных Митчеллу и отправился обедать. Была уже вторая половина дня, и у него подвело живот. Митчелл пытался позвать его присутствовать при допросе, но Лугарев послал его подальше и погрузился в таинство приема пищи.
Едва он закончил, как примчались вконец оголодавшие Бейли, Грэхем и Кингсли. Мартин, не говоря ни слова, бросил на стол перед Лугаревым кинжал и пояс назгула, его оплавившийся, почерневший меч и лист пергамента, покрытый рунными строчками почти до половины. Край листа был залит чернилами, но почти весь текст уцелел, только поверх него, заняв почти весь лист, красовался рубчатый отпечаток десантного ботинка Лугарева.
– Соседи никто ничего не видел не знает, - промямлил Бейли с набитым ртом.
Лугарев решил доложить Митчеллу, и заодно узнать, чего он добился от задержанных. По дороге к нему пристроился Кевин.
– Игорь, ты где был?
– пристал он.
– Правда, что с тобой прилетели эльфы?
– Одна эльф, - буркнул Лугарев.
– В Вечности был.
– Знаешь, у нас тут такое было!
– не отставал Кевин.
– На следующий день, как ты остался у эльфов, с неба вдруг пропала Гил-Эстель! И тут же пополз туман. Такая паника поднялась! Все кричат - знамение, знамение! А ты как думаешь, что все это значит?
– Да ничего, совпадение.
– А куда пропала Гил-Эстель?
– Отпуск взяла, уехала в Лас-Вегас! Откуда я знаю?
Кевин обиделся и замолчал.
Митчелл и Хейвуд допрашивали второго задержанного. Что удивило Лугарева, так это то, что тут же ошивался и Гэндальф. Лугарев бросил на стол трофеи, оставшиеся от назгула, и спросил:
– Где Селест?
– Николлс повез ее на "Хоке" в Золотой лес, - ответил Митчелл.
– Обещала скоро вернуться.
– "Дакоту" привезли?
– Да. Только не знаем, что с ней делать. Боюсь, ее уже не восстановить. Слушай, ты что, правда дрался с назгулом?
Гэндальф тут же навострил уши.
– Правда, - ответил Лугарев.
– Н-да.., - Митчелл только головой покрутил.
– Безумству храбрых...
– А что ты там орал, Игорек?
– спросил подошедший Топхауз.
– Слышь, Джим, этот черный нас там напугал до смерти, я чуть штаны не обмочил, а этот парень орет на него что-то непонятное и мечом своим машет! Черный кувырнулся, ну, тут уж и я бросился. Так он меня так об стену шваркнул, а еще говорят, призрак!
– Вы поистине бесстрашные воины, - сказал вдруг Гэндальф, внимательно прислушивавшийся к разговору.
– Пойти с вашим оружием против этих порождений Мрака ... Хотя постойте!
– он внимательно пригляделся к плазменному мечу на поясе Лугарева.
– Я вижу на вашем оружии охранные надписи. Вам повезло, почтенный Игорь, они помогли вам справиться с призрачным воином.
– Игорек, - не отставал Топхауз, - так что ты там, все-таки, орал?
– Это по-эльфийски, Джон, - буркнул Лугарев.
– Заклинания.
– Иди ты!
– уважительно посмотрел на него Топхауз.
– Очень интересно!
– сказал Гэндальф и намертво вцепился в Лугарева, выпытывая, что именно тот сказал.
Лугарев хотел было послать мага подальше, но подумал, что из этого валинорского шпиона можно извлечь кое-какую пользу. Повторив то, что он кричал назгулу, Лугарев подсунул магу пергамент и моргульский кинжал.
– Мне особенно хотелось бы узнать, что тут написано?
– сказал он.
– Так-так-так! Оч-чень интересно!
– пробормотал Гэндальф, вчитываясь в пергамент.
– Гм! Это не что иное как рапорт назгула Саурону об операции с ушами ваших людей.
– А чего он в комнате-то сидел?
– спросил Лугарев.
– Привез уши и летел бы себе обратно.
– Эти говорят, - Митчелл махнул рукой в сторону задержанных, - он до ночи пересидеть хотел, чтобы улизнуть незаметно, да и по солнцу ему не хотелось лишний раз лететь. Не любят они солнечного света, сам знаешь.
Гэндальф долго выспрашивал у Лугарева подробности схватки с Черным всадником, заставляя пересказывать отдельные моменты по два-три раза.
Лугарев был уже не рад, что затеял этот разговор, тем более, когда, уже под вечер, вернулась из Лотлориена Селестиэль. Послушав рассказ Лугарева минуты две, она вдруг схватила его за плечи и с ужасом спросила:
– Я... я правильно поняла? Ты дрался с Улайром?
– Ну да, а что такого?
– буркнул уставший уже от расспросов Лугарев, и осекся, увидев ужас, мелькнувший в ее глазах.
– Как что?! Ты же мог погибнуть!
– сказала Селестиэль, хватаясь за голову.
– С твоими надписями на мече? Гэндальф говорит, что они меня и спасли, да еще то, что вовремя помянул Элберет, - ответил, усмехаясь, Лугарев.
– Он еще смеется! Ну-ка, пошли отсюда, глупый смертный!
– прикрикнула на него Селестиэль, схватила за руку и потащила за собой, прочь с командного пункта.
Давно уже не получал Лугарев такой выволочки, как в тот вечер. Селестиэль заставила его еще раз все рассказать, выслушала, поминутно хватаясь за голову, а потом отругала на чем свет стоит.
– В следующий раз, - закончила она, - без меня или Митрандира не смей и близко подходить к этим страшилищам! Будь у тебя наш, эльфийский меч, тогда бы я не так беспокоилась. А ты, даже не умея мечом работать, лезешь в драку! Вот ткнул бы он тебя своим моргульским кинжалом, и везли бы тебя отсюда в "черном тюльпане" ногами вперед!
Сомневаться в ее правоте не приходилось, и Лугареву оставалось лишь констатировать, что она хорошо запомнила то, что он рассказывал про Афганистан.
Когда "семейная сцена" закончилась, Селестиэль занялась озеленением базы. Она привезла из Лотлориена не только семена, но и большой мешок всякого добра... На вопрос Лугарева, что у нее там напихано, Селестиэль, еще не успокоившаяся после перепалки, коротко ответила:
– Колдовские штучки.
Она достала несколько коробочек и сверточков, и отправилась на брустверы. Лугарев, от нечего делать, пошел следом, поглазеть.
Там, на искореженной бульдозерами земле, на голом песке, Селестиэль сеяла крошечные семена трав, посыпала над ними серой тонкой пыльцой, негромко напевая бесконечные, ласковые, звонкие колдовские песни; и там, где она проходила, прямо на глазах прорастала и тянулась к небу зеленая травка; изумрудный ковер покрывал голые обваловки и брустверы.