Спираль времени. Книга 1
Шрифт:
— Нет, ничего не поняла, — ответила Элла.
Ким беспомощно развел руки.
— Это неудивительно, — сказал он. — Физика и математика нулевых измерений настолько противоречат нашим обычным представлениям, что их, действительно, очень трудно усвоить. И все же они существуют. Только мы можем понимать их исключительно умозрительно. Было время, когда люди, точно так же умозрительно, понимали атом. Но это не помешало им воспользоваться энергией этого атома. Пример не совсем удачный, но, мне кажется, правильный. Мы с тобой уклонились в сторону. Вернемся к нашей теме. Вскрыть цилиндр, находящийся
— А в чем еще?
— Ты слышала о черном шаре? — спросил Ким.
— Конечно!
— Шестьдесят пять лет назад, в середине прошлого века, с этим шаром произошла любопытная история. Два человека, сам Карелин и другой, имя которого я не помню, находясь возле шара, случайно заговорили о том, что шар, возможно, является телевизионной установкой и с его помощью пришельцы могли обмениваться информацией со своей родиной. Естественно, что в мозгу Карелина и его собеседника возникли соответствующие биотоки. И шар воспринял их. Он начал готовиться к приему передачи. Это стало ясно, когда появился зеленый луч, и пол, прямо под шаром, превратился во что-то вроде экрана. Вернее сказать, стало ясно спустя несколько лет. В тот момент никто не понял, что представляет собой зеленый луч. Теперь это уже не загадка: такие лучи используются для полировки самых разнообразных поверхностей на наших заводах.
— Я знаю, — сказала Элла. — Я очень люблю мебель, полированную лучом. Дерево становится блестящим и кажется бездонно глубоким.
— Таким и стал каменный пол под шаром. Видимо, пришельцы не были уверены, что на Земле существуют нужные им экраны, и снабдили шар зеленым лучом. Но передачи не последовало. Нет ее и до сих пор. Почему? Этого никто не знает. И вот думают, что, познакомившись со вторым цилиндром, можно будет это понять. В нем должен находиться второй шар. Не оставили же пришельцы атлантам последний и единственный.
— Но, переходя в Волгоградский цилиндр, пришельцы могли захватить с собой шар.
— Ну нет! Это уже выходит за пределы мыслимых конструкций машин пространства. Люди не могли находиться в этот момент в сознании. Логичнее и проще снабдить оба цилиндра шарами. Несомненно так и есть.
— А тот шар, который в Пришельцеве?
— Его не трогают, как и цилиндр. Передача все же может начаться. Ее ждут. Ведь нельзя забывать, что если пришельцы появились на Земле двенадцать тысяч лет назад, то и на их планете прошло такое же время. Вряд ли возле передающей установки кто-то дежурит тысячи лет. Может быть, четырех пришельцев давно считают погибшими. Даже наверное так. И нам надо самим вступить в сношения с этой планетой.
— Неизвестно же, где она находится.
— Неважно. Нам не нужно знать. Там, у них, конечно, есть такие шары, или другие, более совершенные, установки. Канал связи «проложен» и никуда не мог исчезнуть. Все дело только в том, чтобы мы узнали принцип действия и смогли послать им сигнал вызова. Сто, тысячу сигналов, до тех пор пока они не ответят. И тогда общение двух миров через нулевое пространство станет свершившимся фактом. Вот эта-то задача и называется проблемой «Ц».
— Очень интересно, — сказала Элла. — Спасибо! Кстати, как твое имя?
— Меня зовут Ким. Я инженер.
— Это я знаю. Эрик сказал, что ты инженер, но не назвал имени. Видимо, забыл, а я не догадалась спросить. Ты долго еще будешь ждать?
— Да нет. На сегодня, пожалуй, хватит. Завтра!
— А мне можно прийти?
— Думаю, что можно. Спроси об этом Эрика. Он инженер контрольного зала, а я человек посторонний.
— Я обязательно приду, — сказала Элла. — И задам тебе еще тысячу вопросов.
— С удовольствием отвечу. Я буду здесь к семи часам утра.
— Я тоже.
ВТОРОЙ ЦИЛИНДР
Ким встретил Эллу у подъезда института.
— Смотри, пожалуйста! — сказал он. — Не опоздала. Советую тебе всегда быть такой же аккуратной, когда начнешь ходить на свидания.
Элла посмотрела на него с упреком:
— Ты не должен смеяться надо мной.
— А я и не смеюсь. Во мне говорит опыт.
Они вошли в вестибюль. И сразу почувствовали, что произошло что-то необычное. Тишина и безлюдье, свойственные всем «храмам науки», сегодня сменились отчетливо слышным гулом взволнованных голосов и мелькающими фигурами сотрудников института, которые все бежали куда-то, — как скоро сообразил Ким, в контрольный зал ИЦ.
Появился Эрик.
— Скорее! — крикнул он на ходу вместо приветствия и тут же исчез.
Ким меланхолично свистнул.
— Так и знал, — сказал он уныло. — Всегда так, всегда мне не везет.
— А в чем дело?
— Видимо, в том, что ИЦ-8 нашли наконец цилиндр. А это означает, что моя работа потеряла смысл. ИЦ-9 никому больше не нужны.
— А разве эту конструкцию нельзя использовать с какой-нибудь другой целью?
— Можно-то можно, но потребуется большая переделка, замена программы и многое другое. Досадно!
Разговаривая, они быстро шли по длинному коридору, ведущему в зал. Несколько человек все же обогнали их.
— Несомненно так, — сказал Ким. — Больше ничто не могло привлечь весь институт.
В контрольном зале яблоку упасть было негде. Киму и Элле стало ясно, что нечего и думать протолкаться к экрану. Перед ним толпилось человек двести, очевидно все здесь работающие.
Ким предложил подняться на галерею, опоясывающую зал, где никого не было.
— Оттуда мы всё увидим и услышим, — сказал он. — Скорее, Элла! Мне хотя и досадно, но очень интересно.
— Мне тоже. А нас не попросят удалиться?
— Вполне возможно. В сущности, нам с тобой не положено здесь присутствовать. Но будем надеяться, что там, на галерее, на нас не обратят внимания.
Они, как дети, играющие в прятки, скользнули по спиральной лестнице и притаились за узорной балюстрадой.
Экран был виден отсюда как на ладони.
— Нам с тобой лучше видно, чем сотрудникам института, стоящим в задних рядах, — шепнул Элле Ким и беззвучно рассмеялся. — Даже странно, что никто из них не догадался забраться на галерею.