Спираль времени. Книга 1
Шрифт:
Оставалось прийти к выводу, что механизмы шара в Институте космогонии все же повреждены.
Четверо инженеров группы приняли это объяснение как очевидное. Пятый, а именно Ким, не соглашался.
— Нет, тут что-то другое, — сказал он.
— Что же может быть другое? — спросили его.
— Пока я этого не знаю, — ответил Ким, — но когда мы разберемся в этой технике, все станет ясно.
С зеленым лучом получилось то же самое.
Правда, и в Пришельцеве черный шар нельзя было заставить показать еще раз зеленый луч. Но там он однажды, шестьдесят пять лет назад, все же появился. А здесь зеленого луча, казалось, вообще не было.
— Снова
— Мы тебя окончательно не понимаем, — сказал Эрик. — Почему ты не хочешь принять простого и естественного объяснения?
— Потому, что цилиндры и шары доставлены на Землю с другой планеты.
— Ну и что же! Разве это делает их неуязвимыми даже для таких катастроф, как с Атлантидой?
— Безусловно! Никак нельзя допустить, что они не приняли мер против механических повреждений. Я говорю о тех, кто сконструировал и изготовил цилиндры и шары. Подобные космические предприятия не могут осуществляться не продуманными до конца, до мельчайших деталей. Если бы мне поручили изготовить аппараты для такой цели, я сделал бы их неуязвимыми, и без особого труда. Почему же мы должны предполагать, что техника той планеты ниже нашей? Доказательством служит исправность гравитационной установки.
— В чем же тогда дело?
— Точно такой же вопрос я могу задать и тебе, — с легким раздражением ответил Ким. — Ну откуда я могу знать? Надо работать… и думать!
— Вскроем шар?
— Вас четверо, я один. — Ким пожал плечами.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Начнем с шара.
Ким и сам не знал, почему он так хочет начать изучение с приборов цилиндрической камеры. Он понимал, что четверо товарищей правы: черный шар — естественный объект номер один; именно в нем, очевидно, заключались кибернетические устройства. Кроме того, шаров было два, а приборы в единственном числе, и они легко могли оказаться идентичными земным. Но его неудержимо тянуло к ним. Было ли это бессознательным предчувствием, что здесь, и только здесь, таится сенсационное открытие? У человека иногда бывают такие предчувствия, инстинктивное влечение к тому, что является самым главным, хотя разумом человек и не может этого знать.
Но возражать против решения большинства Ким не привык.
— Вскрывать шар буду я один, — сказал он. — Вы все удалитесь отсюда.
— Ты чего-нибудь опасаешься?
— Многого.
— А можно яснее?
— Например, антиматерии.
— Это наверняка исключено.
— Поспешный вывод, — сказал Ким. — Вас смущают размеры шара? Но ведь совсем не обязательна магнитная ловушка, там может быть нейтринная камера. Именно потому, что такая камера, или капсула, неимоверно тяжела, шар и снабдили автоматической антигравитацией. Да и магнитная ловушка тоже может быть. У нас они громоздки — у них могут быть портативны.
— Ты несколько раз упрекнул нас в поспешности выводов, — улыбнулся руководитель группы, — а сейчас поспешил сам. По-твоему, антигравитация устроена для нейтрализации веса нейтринной камеры, а сама эта камера помещена в шаре для того, чтобы можно было поместить в нем антиматерию, которая, по всей вероятности, и является основой антигравитации.
— Противоречие кажущееся, — немного подумав, ответил Ким. — Во-первых, мы не знаем, что является основой антигравитации; антиматерия может быть нужна для других целей. А во-вторых, и это самое главное, мы не знаем, зачем вообще шар имеет гравитационную установку. Не для простого же эффекта? Нужна осторожность. Потому я и предлагаю вам четверым удалиться. Как этот зал — выдержит он аннигиляционный взрыв?
Инженеры переглянулись.
Было ясно, что Ким увлекся. Ему не терпелось увидеть, что находится внутри шара, и от нетерпения он потерял способность рассуждать здраво.
— А не лучше ли поручить вскрытие шара роботу? — мягко спросил Эрик.
— Роботу? Зачем?
— На случай взрыва. Ты сам считаешь, что он возможен. Или ты неуязвим?
— Я?! — Ким словно очнулся от транса. — А ведь верно! — неожиданно сказал он. — Я забыл об этом. Но пока изготовят робота, пройдет очень много времени.
— Ни одного часа. Робот уже готов.
— Даже так? С вами приятно работать! Покажите его программу!
Принесли схему, и Ким внимательно ознакомился с ней. Инженеры группы хорошо продумали операцию. Робот должен был проделать ряд последовательных действий. Сначала, с помощью лучевого сверла, против которого ничто не могло устоять, — даже нейтринная оболочка, о которой говорил Ким, — он проделает крохотное отверстие в стенке шара. Если это окончится благополучно, будет проделано второе отверстие, затем еще несколько, по всей поверхности. Если и тут все будет «спокойно», робот тем же лучом вырежет четырехугольное «окно» и, кроме того, разрежет оболочку шара по двум линиям. После такой обработки будет нетрудно разобрать шар на части.
Ким одобрил эту операцию, и было решено проделать ее в другом, резервном зале, чтобы предохранить цилиндр, если все же произойдет аннигиляция.
Наступил памятный день, принесший вторую, более тяжелую, неудачу.
Впоследствии они утешали себя тем, что шар все равно не удалось бы вскрыть, а следовательно, и ознакомиться с его содержимым.
Это было слабое утешение, но это было истиной.
Кроме того, оставался ведь второй шар, в Пришельцеве.
Что произошло в резервном зале, Ким и его четверо товарищей видели своими глазами на контрольном экране.
К счастью, они предусмотрительно ограничили яркость изображения, которая не могла превзойти безопасный для глаз уровень, иначе все пятеро могли лишиться зрения.
Короче говоря, ожидаемая Кимом аннигиляция действительно произошла.
Сперва все шло по плану. Они видели, как робот, по внешнему виду напоминавший старинную конструкцию вакуумного насоса, с добавлением четырех гибких «рук», осторожно взял шар и укрепил его в специальных зажимах.
Луча не было видно, но контрольные приборы показали пятерым инженерам, что он пущен в ход. Оболочка шара была сделана, как и цилиндр, из неизвестного материала, но по тому, сколько времени заняло просверливание отверстия, они поняли, что этот материал обладает крепостью первосортной стали, не больше. Потом робот немного повернул шар. Это указывало, что отверстие сделано и наступила очередь второго.
Ничего не произошло, и члены группы облегченно вздохнули.
Так же благополучно было проделано второе отверстие, а затем и все остальные. Всех отверстий было двенадцать.
Все было спокойно, шар не реагировал на «насилие».
Стенка оказалась довольно тонкой, немногим болей полутора миллиметров.
Робот приступил ко второму пункту программы — четырехугольному отверстию.
И тут произошла катастрофа.
Взметнулась вихревая вспышка огня! И никакого следа от шара и робота не осталось в дымном облаке, наполнившем резервный зал.