Спиральное море
Шрифт:
— Вы предлагаете торпедировать скалу? — спросил Рудольф.
— Ну, собственно, да. Крепость мы не разрушим, но это будет... чувствительно. Причем лучше всего, если две торпеды пойдут одновременно. С разных углов.
— Вы намекаете на самолеты, — уронил Араго.
Каратеодори повернулся к нему.
— Да. Маневренности "зеефогелей" хватит для такого финта. И торпеды не слишком тяжелые, они их поднимут.
— А держатели?
— Это можно сделать за полчаса.
"Зеефогели" разошлись над морем и вырулили на цель, скрестив курсы под тупым
Жаль, подумал Рудольф. Красивый замок...
Он взял микрофон.
— Командование крепости! Я знаю, что вы меня слышите. Меня зовут Рудольф Бертольд, я являюсь заместителем имперского протохартулария. В мои чрезвычайные полномочия входит перемещение войск численностью до бригады, а также вынесение лицам с чинами не выше шестого класса смертных приговоров. Или их отмена. Продолжайте слушать внимательно: база ваша с суши блокирована. Сюда на помощь идут крейсера "Птолемей Авлет" и "Селевк Никатор". Имперские законы позволяют приговорить к смерти всех, повторяю: всех, кто сейчас находится в Аквиле. Такие вводные, — он подержал паузу. — Если вы сейчас сдадитесь, я гарантирую жизнь всем, кроме майора Херрмана. И даже ему — гарантирую передачу по команде, к его начальству. Большего вам не выторговать. Я все сказал. Ваш ответ?
Прошло минут пять, прежде чем в динамике зашумело.
— Говорит полковник Аммон. Дело в том, что я принимаю решение не единолично. Мне нужно двадцать минут на совещание. Дадите?
— Пятнадцать, — сказал Рудольф. — От меня тоже не все зависит.
— Хорошо.
— Ждем, — Рудольф выключил связь и недоверчиво посмотрел на приемник.
Что, вот так вот просто?.. Ох, не верится. С другой стороны — при том, сколько мы проволынили, пятнадцать минут уже вряд ли что решат. И кто знает, какие там у них человеческие факторы?.. Проще подождать.
Ждать пришлось минут восемь, не больше. Вдали, за крепостью, что-то грохнуло, и в небо ушел столб огня. Дамба! Дамба, перегороженная пока всего-то полицейским отрядом. Они через нее прорвались. И, значит...
Значит, все. Конец.
Не застрелиться ли?.. — подумал Рудольф вяло, провожая взглядом срочно поднятые в разведку "зеефогели". Но, конечно, он ничего не сделал.
На Срединное море спустилась жара, и мир был как будто ватный.
Вернувшаяся разведка все подтвердила. В крепости — никакой активности, по самолетам даже не стреляли. Имперский флаг спущен. Полицейский кордон на сходе с дамбы — разметан, живых там, судя по всему, не осталось. А по дороге пылит колонна грузовиков и бронетехники, которая направляется — куда? — правильно, к Севастиополю...
Конечно, Рудольф все еще мог связаться с "Калипсо" и отдать командиру соответствующий приказ. Но он понимал, что делать это уже бессмысленно. У бортовых гразеров космического крейсера нет такой точности, чтобы с первого раза сжечь быстро движущуюся по грунту колонну машин, не тронув ничего больше. Это же не крепость. А крепость, скорее всего, пустая уже.
Ну что ж. Теперь придется бороться с проблемой регулярными средствами. Изолировать очаг, подводить к нему силы, искать методы давления...
И это означает, что гражданская война началась.
— Платон, это ты?
— Да, Ника, это я. Что скажешь?
— Что происходит? Скажи мне все, что знаешь. Пожалуйста.
— У нас пока все спокойно. И у вас, насколько я понимаю, тоже. Мятежники захватили два крупных города: Севастиополь и Лариссу. Их более или менее блокировали. Других новостей нет. Будут — сообщу.
— Спасибо...
— Пожалуйста. Скажи, ты звонила Докиану? Связывалась с ним?
— Будешь смеяться, но я собиралась сделать это сегодня. Сейчас, полагаю, ему не до меня...
— Боюсь, что да. Ох, Ника... Ладно. Я очень надеюсь, что все это кончится, не коснувшись тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего.
— Ты недоговариваешь.
— Все, что точно знаю, я тебе говорю. Честное слово.
— Ты говоришь, как мальчик.
— Я мало изменился. Меньше, чем ты думаешь.
— Много ты знаешь о том, что я думаю... Глупо. Я сегодня обрадовалась, что Андроник там. Скажи, что я дура?
— Нет, Ника. Ты не дура.
— Платон!!
— Что Платон... Сейчас всем лучше держаться от Антиохии подальше. Особенно военным. Особенно высокопоставленным военным, от которых много зависит... Мятежники в Севастиополе захватили военную академию. Часть адмиралов арестована. Это точно. От таких событий очень трудно остаться в стороне, если ты уже здесь. Поэтому лучше здесь не быть. Чтобы не пришлось стрелять в своих... или что-нибудь еще похуже. Вот. Это откровенно.
— Да... Спасибо...
— Не раскисай. Мы увидимся скоро. И вообще — пока ничего страшного...
— Я знаю. Все будет хорошо.
В юго-западном углу Северного континента Антиохии находится цветущая земля, которую первые колонизаторы этой планеты почему-то назвали Новым Алжиром. Огромные светлые леса из дуба, из араукарии, из секвойядендрона, из красной сосны. А за пределами лесов — вновь и вновь сады, поля, виноградники, пруды, усадьбы. Оскар Штейнгейм писал свой цикл "Деметра" именно здесь.
Самая окультуренная и одновременно самая красивая часть Нового Алжира — это его побережье, обращенное к Срединному морю. На нем стоят города Береника, Севастиополь и Ларисса. От сухих степей, которые начинаются дальше к северу, эта полоса отгорожена невысоким, покрытым дубравами горным хребтом.
Когда полковник Аммон выводил свою бригаду из крепости Аквила, он не имел никакого четкого плана действий. Было ясно, что изолированная крепость в условиях современной войны не проживет и суток. Нужна другая база. База, позволяющая, во-первых, рассредоточить войско, во-вторых, снабдить его топливом и едой, и в-третьих — пополнить людьми. Значит, это должен быть город. Большой город.