Список донжуанов
Шрифт:
– Куда уехали? – спросил дядя Жора. Бойко вновь мерзко хихикнул, помолчал и ответил:
– Они в пригороде. Красное село, улица Ворошилова, дом семь. Мне все это интересным не показалось, и мы наблюдение сняли.
– Девчонку увезли или она сама отправилась? – спросил дядя Жора.
– Встретились, как родные, – на этот раз хохотнул Бойко, а я нахмурилась, не в силах поверить в Марьино коварство.
Это я и заявила дяде Жоре, когда, закончив разговор, он появился в кухне. В ответ он только пожал плечами.
– Что будем делать? –
– Ее надо найти, – торопливо сказала я, а дядя Жора едва заметно поморщился.
– Хорошо, прокатимся в Красное село. – Морячок согласно кивнул, а я натянула кроссовки. – Тебе ехать не обязательно, – заметил дядя Жора.
– Я поеду, – отрезала я. Он недовольно нахмурился, но смолчал, зато Витя состряпал дяде Жоре физиономию, которая могла означать следующее: вот так, брат, и ничего с этим не поделаешь.
Через сорок минут мы уже были в Красном селе. Мой телефон все утро молчал, а я гадала, что нас ожидает. Как всегда, мои фантазии гроша ломаного не стоили по сравнению с тем, что нам преподнесла жизнь.
Итак, мы въехали в Красное село, нашли улицу Ворошилова, притормозили возле магазина и к дому номер семь отправились пешком. Дом оказался обычным деревенским пятистенком, с резными наличниками и флюгером в виде петушка. Правда, был еще крепкий забор с металлической калиткой. Звонок тоже был, но дядя Жора им не воспользовался, прошел дальше по улице и свернул у соседнего дома, мы тоже прошли и тоже свернули. Неприступной крепостью дом выглядел лишь со стороны улицы, забор, окружающий сад, был ветхим и легко преодолимым. По крайней мере, морячок с легкостью оторвал доску от него и внедрился в сад, заросший высокой травой.
Справа была теплица, которой давно не пользовались, обрывки пленки шуршали на легком ветерке. По едва заметной тропинке мы прошли к дому, дядя Жора впереди, а морячок замыкал шествие. Дверь во двор была распахнута настежь. Дядя Жора сделал решающий шаг, а потом прямо-таки привел меня в трепет, потому что в его руках появился пистолет. Я невольно попятилась и, кажется, наступила Вите на ногу. Он улыбнулся, а я вздохнула, потому что и у него в руках тоже оказалась похожая железяка. Конечно, если здесь похититель и вымогатель, оружие вещь не лишняя, однако…
– Может, стоит позвонить в милицию? – пришло ко мне озарение, но, как всегда, поздно.
– Жди здесь, – шепнул дядя Жора и толкнул дверь в дом. Она со скрипом открылась, а я замерла от ужаса, но ничего не произошло. Дядя Жора вошел, морячок следом, и я, на мгновение замешкавшись, последовала за ним.
Где-то рядом работало радио, передавали новости. Я увидела еще одну открытую дверь, туда мы и направились. Дядя Жора вошел первым, и его рука с пистолетом тут же опустилась, морячок пистолет вовсе убрал, а я полезла вперед, чтобы увидеть, что там.
Там было вот что: за столом спиной к нам сидел Олег и уплетал макароны из большой сковородки, рука его двигалась весьма сноровисто,
Мы вошли в кухню. Я в полном недоумении, которое могло сравниться лишь с недоумением Олега, дядя Жора и морячок с выражением крайнего недовольства на лицах.
– Привет, – вдруг, раздвинув рот до ушей, сказал морячок, нарушая молчание. Улыбка, кстати, вышла у него пакостной, а приветствие каким-то издевательским.
– Здравствуйте, – со второй попытки смог произнести Олег, косясь на меня.
Я по-прежнему ничего не понимала и даже не пыталась понять, но уже злилась на Бойко, который по неведомой причине нас одурачил.
– Вздумал шутки шутить? – с печалью спросил дядя Жора.
Олег охнул, затем принялся ерзать на стуле. Чувствовал он себя явно не в своей тарелке, и это тоже сбивало с толка, как и реплика дяди Жоры.
– Я… я… в чем, собственно, дело? – промычал Олег.
– Марья где? – поинтересовался Витя и, чтобы ускорить мыслительный процесс у недавнего друга, ткнул его кулаком в живот. Олег взвизгнул, ткнулся носом в стол, обхватив живот руками, и, кажется, заплакал.
– Отрежь ему ухо, – совершенно серьезно сказал дядя Жора и даже нож протянул – тот, что лежал на столе. Судя по крошкам, им недавно резали хлеб. – У нас нет времени на болтовню.
Витя взял нож, а я сделала шаг с намерением вмешаться, уж очень натурально они все разыграли. По крайней мере, Олег, как и я, поверил, поднял голову и торопливо заявил:
– В подполе.
– А подпол где? – нахмурился Витя.
Олег ткнул пальцем в пол возле русской печки, и мы увидели лаз с металлическим колечком на крышке.
– Проверь, – кивнул дядя Жора, не сводя глаз с Олега. Морячок подошел, потянул люк и заглянул вниз, я тут же подскочила и позвала:
– Марья!
В ответ ни звука, и темень внизу – хоть глаз выколи.
– Свет-то здесь есть? – спросил морячок.
Свет был, лампочка вспыхнула, осветив большой подпол с подпорками из кирпича. Возле одной из них сидела Марья. Рот ее залеплен скотчем, по этой причине она невнятно мычала, а глаза таращила более обыкновенного.
Помимо того, что она была привязана веревкой к подпорке, ей еще руки и ноги связали, так что положение ее иначе, как бедственным, не назовешь. Морячок присвистнул, а я бросилась к Марье и первым делом сдернула скотч. Марья даже не взвизгнула, хотя я-то знала, как болезненна сия процедура.
– Вот христопродавец, – вместо этого заявила она. – Кому верить на этом свете?
– Ты кого имеешь в виду? – не поняла я.
Морячок подскочил с ножом и очень ловко разрезал все веревки. Марья попыталась встать и первым делом ткнулась лбом о поперечную балку; я крикнула: «Осторожно», но опоздала.