Список холостяков

Фэйзер Джейн

Макс смотрел на нее словно завороженный. Он никогда не встречал женщин, чьи взгляды на жизнь хотя бы отдаленно напоминали образ мыслей Констанции и ее сестер. И он сам не знал, отталкивает его или привлекает ее откровенность.

Констанция пригубила коньяк и продолжила:

— Итак, мы назначили срок — год, и к следующему Новому году мы все уже не были девственницами.

— Вы сами выбирали ваших… ваших… — Макс замялся и сделал беспомощный жест рукой.

— Наших партнеров? — услужливо подсказала Констанция. — Ну, разумеется. Все они были очень порядочными

людьми, и мы испытывали к ним влечение и искреннюю симпатию. И потом, они должны были обо всем знать и пойти на это сознательно. Все играли по-честному, и мы до сих пор прекрасно относимся друг к другу.

— Я знаю кого-нибудь из них?

— Не думаю, что тебе захочется знать их имена, — ответила Констанция, внимательно вглядываясь в его лицо. — Зачем они тебе?

Она сделала движение, собираясь встать.

— Не уходи, — мягко попросил Макс. — Мне кажется неправильным заканчивать нашу встречу на такой ноте. Если я невольно чем-либо оскорбил тебя, прошу меня простить. Просто мы пока не очень хорошо знаем друг друга.

Констанция заколебалась. Он был прав. Было бы глупо испортить такой прекрасный вечер. Она похлопала рукой по покрывалу, приглашая его присоединиться к ней, и он поставил рюмку на стол и снова забрался под одеяло.

— Давай на этот раз не торопиться, — прошептал он ей на ухо.

Вместо ответа она обняла его и прижала к себе.

Глава 10

— Лорд Лукан — прекрасный партнер для Эстер, — заметила Честити, обращаясь к леди Уинтроп, сидевшей рядом с ней под зонтиком и наблюдавшей за игрой на теннисном корте. — Кажется, он предвосхищает каждое ее движение.

— Эстер не особенно увлекается спортивными играми, — объявила леди Уинтроп. — Я настоятельно рекомендовала ей не играть сегодня. Слишком жарко для того, чтобы бегать по корту. Если она не поостережется, то может вспотеть, а вспотевшая женщина — это так непривлекательно.

— Я думаю, в основном у них бегает Дэвид, леди Уинтроп, — вмешалась Пруденс, разливая в высокие стаканы лимонад из графина. — Именно это и делает его таким превосходным партнером.

— Он очень приятный молодой человек, — уступила леди Уинтроп, делая глоток лимонада. — Я немного знакома с его матерью, хотя она не слишком часто выезжает в свет. Насколько мне известно, у нее хрупкое здоровье.

Пруденс подумала, что вдовствующую леди Лукан можно было назвать хрупкой лишь с очень большой натяжкой, но спорить не стала.

— Дэвид прекрасный сын, — сказала она. — Так нежен и заботлив с матерью.

— Прекрасные качества в сыне, — одобрительно заметила леди Уинтроп, яростно обмахиваясь веером. — И по-моему, у него приличное состояние.

Последние слова она пробормотала почти про себя, поэтому ее собеседницы ничего не ответили.

— Кон, похоже, делает все возможное, чтобы дать выиграть Эстер и Дэвиду, — вполголоса заметила Честити, обращаясь к сестре, когда они немного отошли от зрителей, расположившихся под зонтиками. — Но по-моему, Максу это не очень нравится.

Пруденс тихонько хмыкнула:

— Макс просто в ярости. Он

играет в полную силу, но каждый раз, когда подача переходит к Кон, она лишь осторожно перебрасывает мяч через сетку, чтобы он упал прямо к ногам Эстер и та легко могла отбить его.

— А бедный Дэвид не замечает ничего и думает, что Эстер играет просто великолепно, — расхохоталась Честити. — Кон такая хитрюга.

— Я же рассказывала тебе, что она рассчитывает содрать с благодарных мамаш пожертвования в пользу нуждающихся незамужних леди, — сказала Пруденс. — У нее нет ни стыда ни совести. Не знаю, в кого она пошла.

— Ну, мама, положим, тоже не была невинной овечкой, — напомнила Честити. — Она всегда ухитрялась обвести отца вокруг пальца.

— Не похоже, что Кон удается обвести вокруг пальца Макса Энсора, — заметила Пруденс, приложив руку козырьком ко лбу и наблюдая за тем, что происходит на корте. — По-моему, он уже готов ударить ее по голове теннисной ракеткой.

— Во всяком случае, по ним не скажешь, что они любовники, которые провели прошлую ночь, предаваясь безудержной страсти, — согласилась Честити. — Она тебе что-нибудь рассказывала?

— Ни слова. Но сегодня некогда было вести задушевные беседы.

Они замолчали, прислушиваясь к размеренному стуку мяча по покрытию корта.

Констанция подавала на Эстер. Мяч ударился о сетку, и стоявший рядом Макс сердито выругался. Он поднял мяч и перекинул Констанции. Она поймала мяч ракеткой и, мило улыбаясь, подала во второй раз. Мяч приземлился к ногам Эстер. Та отбила его с удивленным видом, который не покидал ее в течение всей игры, и засмеялась от восторга, когда мяч перелетел через сетку. Макс с легкостью отбил его, но он был так взбешен, что мяч улетел в аут.

— Гейм! — весело закричала Констанция. — Эстер, Дэвид, меняемся площадками.

— Во что, черт побери, ты играешь? — злобно прошипел Макс, когда они шли через площадку.

— В теннис, — сказала Констанция все с той же милой улыбкой. — Конечно, у меня не такой мощный удар, как у тебя, но, в конце концов, я всего лишь слабая женщина. И я очень стараюсь!

— Не води меня за нос! — воскликнул он. — Ты подыгрываешь Эстер.

— Но взгляни, как она счастлива! И как Дэвид просто светится от гордости за нее! Он смотрит на нее почти так же, как смотрит на Честити… то есть, я надеюсь, смотрел на Честити.

Макс процедил сквозь зубы:

— Я тебя откровенно предупреждаю, Констанция, в следующем гейме играй нормально, не то я уйду с корта.

— Как неспортивно! — возразила она. — В конце концов, победа не главное в игре.

— Я придерживаюсь другого мнения, — сказал Макс, отходя на край площадки, чтобы отбить подачу Дэвида. — И запомни, я не шучу.

Констанция поджала губы. Она и не рассчитывала, что ему понравится то, что она делала, но она не ожидала такой бурной реакции. Очевидно, в нем очень развит дух соперничества. Девушка его прекрасно понимала, потому что сама всегда — за исключением редких случаев — отчаянно боролась за победу. Тем не менее она решила играть в полную силу, чтобы избежать ссоры.