Список непристойных желаний (сборник)
Шрифт:
— Чего?
Она пытается отступить, но там некуда.
— Этого! Нас. Зачем ты все это говоришь, если, возможно, навсегда уезжаешь в Калифорнию? Хочешь дать мне еще одну причину ненавидеть Рождество?
Меньше всего мне хочется ранить ее еще больше. Я пытался отвертеться от поездки домой. Планировал поговорить с Холли на этой неделе, увидеть ее и объяснить, что не считаю ту ночь ошибкой. Снова сделать Рождество для нее особенным. Пригласить на настоящее свидание, показать, что это не праздники дерьмо,
— Нет, этого я точно не хочу.
Она давит рукой мне на грудь, но я не отодвигаюсь. Не позволю ей улизнуть, пока не признаюсь в своих чувствах.
— Тогда что ты делаешь?
— Пытаюсь тебе объяснить.
— Что?
В ответ я просто ее целую. Наши губы соприкасаются, и она замирает. Целовать Холли — еще лучше, чем я помню. Рука, которой она пыталась меня оттолкнуть, теперь сжимает мою рубашку. Ее губы расслабляются, и она отдается во власть поцелую.
Я чувствую, как Холли борется с собой. В наш прошлый раз она вела себя расковано, не сдерживалась, и, боже, это было прекрасно.
— Хватит думать, — прошу я, не отрываясь от ее губ, — не накручивай себя. Не закрывайся.
— Хватит болтать, — парирует она, обвивая рукой мою шею и в этот раз целуя уже сама.
Скольжу ладонями по ее стройному телу, желая почувствовать мягкость кожи, но зная, что она еще не до конца мне доверяет. Нужно доказать ей, что я не такой, каким она меня считает.
Холли разрывает поцелуй и выравнивает дыхание.
Ее голубые глаза полны страсти и сомнений.
Провожу пальцами по ее щеке, и она улыбается.
— Ты хоть знаешь, сколько раз я представлял, как целую тебя в этом лифте?
— Правда?
Ее щеки вспыхивают самым прекрасным оттенком розового.
— Ты мне уже давно нравишься, но, Дин, мы работаем вместе, а еще эта Калифорния…
— Я вернусь, — обещаю я. — Если скажешь, что у меня есть шанс, я вернусь.
Глава 4
Холли
Мое сердце стучит так громко, что Дин наверняка его слышит.
— У тебя есть больше, чем просто шанс.
Самой не верится, что произнесла это, но я устала бороться с чувствами.
Он мне небезразличен, и я обманывалась, убеждая себя в обратном. Дин милый и заботливый, если он уедет, я всегда буду об этом жалеть.
Дин совершенно не похож на тех мужчин, с которыми я встречалась, и мне это нравится.
— Правда?
Он не может уехать, не зная о моих чувствах, ведь я хочу, чтобы он вернулся. Даже если это означает, что я больше никогда не получу ни одного проекта. Ну, пожалуй, не до такой степени, но все же.
И с тяжелым дыханием я открываю ему свое сердце:
— Ты мне небезразличен, Дин. И уже давно. Я много тогда наговорила, но это все неправда. Для меня это не самое удачно время года, и я просто пыталась себя защитить. Мне хотелось верить, что мы можем быть вместе, но потом все стало таким… пугающим.
Я говорю ему правду, потому что доверяю. Он мне никогда не врал, даже больше — всегда ревностно старался поднять настроение.
Когда я разваливалась на части, Дин делал все возможное, чтобы просыпаться и идти на работу мне было не так больно. Он никогда ни на чем не настаивал, но теперь пути назад нет.
— Я сделаю так, что ты снова полюбишь Рождество, Холлз. Я покажу тебе, что Санта, снег, музыка и все остальное полно радости.
Я качаю головой, говоря «нет» и ему, и себе.
— Каким образом?
Дин припадает к моим губам, и я льну к нему всем телом.
— Напоминая тебе, что благодаря ему мы сошлись. Если бы эта дурацкая вьюга не вырубила электричество в час, когда приходит Санта, и если бы рождественская музыка не играла в тот вечер в офисе, мы бы не испытали столько радости. Мы бы не перестали притворяться, будто между нами ничего не происходит.
Улыбнувшись уголками губ, перебираю пальцами его волосы на затылке.
— Думаю, это могло бы произойти и летом.
Дин кивает, пожимая плечами.
— Возможно, но я верю, что сейчас в воздухе витает волшебство, которое указывает нам правильный путь.
Не успеваю я произнести и слова, как лифт, дернувшись, приходит в движение. Пытаюсь отодвинуться в сторону, но Дин не отпускает. Двери открываются, и мы предстаем в объятьях друг друга перед тремя людьми.
— Ну, кажется, у вас, ребята, все в порядке, — хохотнув, подмечает пожилой мужчина.
— Да, похоже на то, — отвечает Дин, отстраняясь и поднимая пиджак.
И впервые за долгое время я действительно чувствую себя хорошо. Возможно, не так я хотела провести целый час, но в итоге это оказался лучший час в моей жизни.
Дин протягивает мне руку, и я ее принимаю.
— Вам двоим нужно поцеловаться, — говорит пожилой мужчина, и я наконец поворачиваюсь к нему.
Полноватый, с седой бородой. Выглядит точно как… Санта. В его глазах загорается хитрый блеск, будто он знает, чем мы занимались в лифте.
— Что? — растерянно спрашиваю я.
Он указывает на потолок прямо над дверьми лифта.
— Омела.
— О-о.
— Плохая примета, — продолжает двойник Санты. — К тому же сейчас Рождество. Никогда не знаешь, что может произойти, если верить в чудо. Ты ведь веришь, Холли?
Я смотрю на Дина и улыбаюсь.
— Да, верю. Это действительно лучшее время года.
Дин ухмыляется и приникает к моим губам в поцелуе, напоминая, что в Рождество может произойти все что угодно, главное — верить.