Шрифт:
Глава 1
— Сколько человек вы убили? — Олегу надоело ходить вокруг да около.
Он общался с посетителем несколько часов. Тот пришел без записи, говорить по телефону охраны отказался. Очевидно, чтобы не распознали голос. И готов платить по максимальному тарифу.
Только одет слишком скромно: джинсы, рубашка, легкий летний пиджак поверх рубашки: лишняя деталь в такую погоду. Все из магазинов средней паршивости.
Высок, волосы каштановые, слегка волнистые, глаза карие, но с открытым европейским разрезом.
— Андрей Альбицкий, — войдя, представился он.
— Чем я могу вам помочь?
— Все строго конфиденциально и наедине.
— У меня все конфиденциально… нам ждать полицию?
— Скорее всего, не полицию. И лучше не ждать. Мне говорили, что у вас есть частная клиника в Лесном.
— Частная клиника — это сильно сказано. Четыре койки. И недешево.
— Я знаю. Мне вас рекомендовали как отличного специалиста с большим опытом работы со, скажем так, тяжелыми кейсами. Так что не тешу себя иллюзиями относительно цены. Это не совсем мои деньги.
— Банк ограбили?
— Ну, как вы могли подумать!
— Имеется в виду мой опыт работы в Лесногородском Центре?
— Да.
— Кейс тяжелый?
— Да, очень. Олег Николаевич, еще одна просьба. У вас камеры видеонаблюдения. Можно меня оттуда стереть?
Олег Николаевич пятнадцать лет проработал психологом в государственном Психологическом Центре (том самом Лесногородском!), прежде, чем уйти на вольные хлеба, и этот опыт оказался очень ценен именно для таких клиентов, как Андрей. Посетители, которых надо было укрывать от полиции, появлялись регулярно.
Но Альбицкий не был похож на них. Ни мальчик-мажор из хорошей семьи после бурной вечеринки выключивший автопилот на своем автомобиле и кого-то сбивший. Ни проворовавшийся господин, понявший, что поймали или вот-вот поймают. Для первого варианта слишком скромен, для второго — молод.
Проблемы с алкоголем тоже вряд ли. Либо совсем не пьет, либо пьет очень мало. Слишком очевидна внутренняя сила, собранность и сосредоточенность, как у монаха или фанатика.
— Олег Николаевич, я очень извиняюсь, но не могли бы мы поехать прямо сейчас? И не на вашей машине. Мне говорили, что у вас есть такая возможность.
— У вас осведомленные собеседники. Да, есть. Пойдемте.
И кивнул охраннику:
— Леша, помоги!
Открыли дверь в кабинет.
Прошли мимо кресла, похожего на зубоврачебное, к застекленному шкафу с медикаментами у дальней стены. Отодвинули стеллаж. За ним была такая же белая больничная стена, а в ней ничем ни примечательная металлическая дверь и сканер рядом с ней. Олег коснулся сканера большим пальцем. Щелкнул замок.
Олег выключил телефон.
— Не стоит выключать, — сказал Андрей. — Это можно отследить по биллингам. Вам лучше поменяться смартфонами.
— Он прав, — сказал Леша.
И
— А ваш выключен, Андрей? — спросил Олег.
— В моем уже два дня нет симки, — усмехнулся Альбицкий.
За дверью оказалась очень крутая винтовая лестница в узком «стакане» без окон: кованые перила, высокие каменные ступени.
Полукруглые светильники включались впереди и выключались за ними.
Лестницу сменил коридор с желтоватыми лампами на потолке и серым каменным полом.
Он вел на парковку. Совсем маленькую, на пять автомобилей.
Зато каких!
Три места из пяти были заняты синим спортивным чудом от БМВ, малиновым Мазерати и серебристым «Тесла Тахион».
Олег вынул ключ, нажал на кнопку, и «Тахион» пикнул и мигнул фарами. Шнур зарядки сам отключился от стойки и скрылся под крышкой батареи.
— Это не рай в загробном мире для автомобилистов? — спросил Андрей.
— Что-то вроде.
— Не понимаю, зачем нужна машина, которая разгоняется до семисот километров в час, когда максимальное ограничение на трассах: сто пятьдесят.
— Я тоже. Машина одного моего бывшего пациента. Дает ее мне для особых случаев и в рамках самовоспитания, чтобы не привязываться к вещам. Говорит, тебе иногда надо, а «Тахион» не остановят.
— Хорошие у вас пациенты.
— Надеюсь, что это я хороший психолог. Когда Роберт у меня лечился, у него не было ни гроша, и все счета арестованы.
Андрей слегка побледнел и отвел глаза.
— Та-ак, — протянул Олег. — У вас арестованы счета.
— Да, счета арестованы, но пустые. Я все успел вывести за час до наложения ареста. И это не все счета. Я смогу расплатиться.
— Не в том дело. Просто оцениваю степень серьезности ситуации.
— Серьезнее некуда.
Олег коснулся на ключе очередной кнопки, и двери машины открылись и поднялись в стороны и вверх.
— На заднее сиденье, — сказал Олег. — Там одно место, зато перед ним можно в критической ситуации упасть на пол в позе зародыша. Кстати! Прежде, чем вы сядете, у меня к вам одна просьба.
— Да?
— Пистолет отдайте.
— Как вы поняли?
— Наблюдательность плюс большой опыт работы. В пиджаке жарко, но вы не снимаете его ни при каких обстоятельствах. Вы скрываетесь минимум двое суток и ищите убежище у незнакомого человека. У вас ужасно тяжелый кейс, вы пытаетесь покинуть Москву как можно быстрее, и, наконец, у вас арестованы счета.
Андрей вздохнул.
— А если нас остановят?
— Если нас остановят, пистолет вам точно не понадобится.
Альбицкий нехотя вынул ствол из-за пояса под неуместным пиджаком и подал Олегу рукоятью вперед.
— Осторожно, заряжен.
— Разберусь, — сказал Олег и вынул магазин. — Это все?
Андрей медленно кивнул и сел на заднее сиденье.
Олег бросил пистолет вместе с магазином в бардачок. Бесшумно опустились двери, включился климат-контроль.
Поиск конечного пункта в меню автопилота занял пару секунд: машина знала дорогу.