Сплетение песен и чувств
Шрифт:
Несмотря на опасения Артёма, трамвай бодро мчался вперед, слегка подпрыгивал и гремел дверьми. За окном мелькали дома, гаражи, стоящие в пробке автомобили. Было жарко, пахло палеными тормозными колодками и чем-то едким. Вечер наступать не спешил, хотя, судя по времени, давно должен был вступить в свои права.
Трамвай нырнул под железнодорожный мост, вынырнул с другой стороны у небольшого сквера. Остановка, еще остановка.
– Ну как, идем к тебе, мы ведь договаривались, – Аня не спрашивала, она в чем-то даже командовала. Впрочем, Артём не сопротивлялся. – До смены
– Что вообще? – двери трамвая открылись, и Артём помог Ане соскочить со ступенек, – Выражайся конкретнее, пожалуйста!
Аня взяла Артёма за руку и перевела через дорогу. Машины покорно остановились.
– Вообще я хотела сказать, что надо поесть, отдохнуть. И побыть с тобой хочется, Тёмочка, – Аня говорила это совершенно искренне, без прикрас и претензий.
Баба Даша, увидев парочку, помахала рукой и снова углубилась в просмотр телевизора. В общежитии стояла такая тишина, что даже шепот отзывался эхом в дальнем конце коридора, и слышалось, как на кухне капли из крана ритмично постукивают о раковину.
Открыв дверь в комнату, Артём задумался: «Ужас, как же здесь все убого, ужасно, старо, не убрано! Как я мог к этому приспособиться? Очерстветь ко всему тому, что называется домом и нормальным бытом? Как это Ане хочется сюда возвращаться, пусть и ради меня?»
Аня тем временем бросила рюкзак на стол и помчалась мыть руки. По всей видимости, утром и днем, пока Артём спал, баба Даша провела для Ани экскурсию по общежитию и объяснила, что и где находится. «Вот что значит проспать все самое интересное, – Артём вздохнул, взял в руки телефон, на котором не значилось ни непрочитанных сообщений, ни пропущенных вызовов, а заряда батареи было еще на пару дней. – И действительно, чего ему тут лежать? Аня права, выгляжу со стороны я полнейшим идиотом. Хотя кто, кроме Ани, может мне звонить и писать? Родители? Но мы созваниваемся пару раз в месяц, не больше».
– О чем задумался, Тёма? – Аня влетела в комнату и принялась разбирать рюкзак. – Иди, мой руки, приводи себя в порядок!
– Да я обычно…
– Обычно не моешь руки? Ты что, сдурел? Отныне и всегда ты моешь руки, и чем чаще, тем лучше! Понял? – судя по словам Ани, она решила взяться за него всерьез.
Собственно, Артём не возражал против того, чтобы бороться со своей ленью, вернее с тем, чтобы с ней ему помогали бороться. Он покорно поплелся в конец коридора. Да и какие еще были варианты в такой ситуации?
Вид пустого общежития и коридора действовал на Артёма самым гнетущим образом: ему хотелось просто закрыть глаза и идти именно так, не глядя, благо вокруг, кроме пустых стен, не было ничего.
Аня деловито копалась в рюкзаке. В нем было не только полотенце, на котором они пролежали пару часов в парке, но и какие-то вещи, плотно закрученные в пакет, зонт и маленькая косметичка, хотя не было заметно, по крайней мере, Артёму, что Аня вообще пользуется косметикой.
– Ну, вымыл руки? – видя утвердительный кивок Артёма, Аня улыбнулась, повисла у него на шее, прошептав на ухо. – Вот теперь тебя люблю я!
– Да?
– Да, представь себе! И не надо меня к кому-то там ревновать,
– Я подумаю над этим.
– Провоцируешь меня значит, да?
– На что?
– На то, чтобы доказать тебе, что ревновать меня не нужно.
– Мне ничего доказывать не нужно – ответил Артём и попытался пощекотать Аню. – Лучше давай чего-нибудь съедим.
– Не уходи от ответа – строго сказала Аня и повалила его на кровать, где было разложено содержимое рюкзака.
Под шеей Артём почувствовал нечто твердое и холодное – протянув руку, он нащупал небольшие маникюрные ножницы. Под его плечом оказался пакет с вещами и длинный синий носок. «Надо же, а я думал, что потерял его» – обрадовался Артём.
– Разбрасывает тут не пойми что – пробурчала Аня, разглядывая в руках Артёма носок, показавшийся ей давно не стиранным. – Управы на тебя нет. Но, ничего, будем тебя приучать к порядку! Тебе всего-то и нужно быть немного повнимательнее, Тём. Слушай, а ты… Я хочу тебя.
Все снова повторилось: быстро, страстно, словно происходило каждый день в течение многих месяцев или лет. Ничего не нужно было объяснять, на какие-то минуты слова просто перестали существовать. Только он, она и поскрипывания деревянной рамы кровати, еще никогда не казавшейся Артёму такой неудобной.
По коридору пронесся крик, хлопнула дверь. «У-у, параллельные, как вы достали меня» – вырвалось одновременно и у Артёма, и у Ани. Она уже была в курсе того, что одна из комнат по коридору первого этажа пользовалась недоброй славой, и баба Даша, проходя мимо, часто грозила в дверь кулаком.
– Это было классно, спасибо! – произнесла, наконец, Аня, пытаясь выбраться из объятий Артёма и одеться.
Из кармана шорт выпали деньги и шарики, которые Аня выманила у медведя в кафе, точно такие же, как те два, что были под потолком комнаты и уже начали сдуваться.
– Да, Аня, это ты сильно бедного мальчика в костюме медведя ограбила – заметил Артём. – Сколько тут? Штук десять? Нехило! Чем же ты его так соблазнила, что он разрешил тебе покопаться чуть ли не в собственных штанах?
– Фу, какой ты пошлый! – возразила Артёму Аня.
– Какой есть! – он вертел в руках шарик, – Не нравится, не ешь!
Артём принялся надувать шарик, периодически останавливаясь и разглядывая нарисованного на нем медведя, который и вправду был довольно смешной. Аня спешно собрала все оставшиеся и спрятала их в рюкзак, запихав в пакет, в котором оказался свитер и что-то еще – Артём не успел понять, что именно.
– Уже большой, может, хватит, Тёма? А то мишку жалко! Нет, Тём, вправду уже очень здоровый. Сейчас как рванет!
– Мишку, значит, жалко, а меня не жалко? – парировал Артём и продолжал дуть.
Когда шар стал внушительно больших размеров, Артём завязал его на узел и вручил Ане.
– Прекрасно! Мерси! И что мне, есть его?
– Я не в курсе, что твои аппетиты такие извращенные! Откусила бы от медведя более калорийного, там, в кафе, и забрала бы его шкуру, вернее, костюм, а заодно и все шарики, которые у него были при себе. Тебя бы разыскивала милиция! Внимание-внимание, Аня очень опасна!