Спокойная ночь
Шрифт:
Тишину осеннего дня взорвал перезвон колоколов, возвестивший об окончании праздничной службы. Народ повалил из храма: одни обступали приготовленные прямо на улице столы с праздничным угощением, другие – спешили на остановку, где их поджидали маршрутки. “Храм построили, дорогу проложили, а на автобус денег пожалели”, – поворчал Антон на городскую администрацию.
Дверь храма отворилась и на пороге появилась мать, закутанная в теплую бабушкину шаль.
– Антош, заходи! Батюшка ждет!
Он взбежал по ступенькам и юркнул в теплый притвор, едва
– Антон! – радостно воскликнул отец Петр и обнял его, как родного. – Сколько лет, сколько зим!
– Здравствуйте, батюшка, – засмущался Антон, глядя, как мать знаками намекает, чтобы взял благословение.
– Какой высо-о-окий! Скоро меня догонишь! – расхохотался отец Петр и еще раз прижал к своей груди. – Ну что, пойдемте в мою хибарку чаю попьем?
Отец Петр открыл одну из дверей притвора и стал быстро подниматься по крутой железной лестнице, ведущий на второй ярус колокольни. “А ведь ему в прошлом году семьдесят стукнуло!”
– Нина! – крикнул отец Петр сверху. – Принеси нам чего-нибудь к чаю! Идем-идем, – улыбнулся он идущему за ним Антону. – Сейчас мама нам свежих пирогов принесет, отобедаем – по-царски!
“Хибарка” отца Петра, устроенная на втором ярусе колокольни, представляла собой комнату три на четыре метра. Напротив единственного арочного окна, расположенного по центру западной стены колокольни, стоял большой деревянный стол, больше похожий на деревянный верстак. Словно модели небоскребов, по краям его возвышались стопки книг и журналов. Между ними темнел силуэт ноутбука, в мощном дизайне которого угадывалась военная версия Эльбруса. Всю южную стену и часть восточной занимали книжные полки, возле которых ютился топчан, застеленный лоскутным одеялом. Прямо у дверей на стене висели лыжи и прочая походная амуниция. Справа от окна на стене помещалась небольшая икона Богородицы, а перед ней мерцала лампадка и стоял аналой с раскрытой книгой.
– Заходи, не стесняйся, – пригласил отец Петр застрявшего на пороге Антона. – Сейчас мы здесь порядок наведем и чаевничать станем.
Священник раздвигал стопки книг на столе, освобождая место для чаепития.
– Одежду там вешай, – показал он в сторону стены с амуницией, – здесь жарко.
В комнате действительно было жарко, хотя ни батареи, ни обогревателя видно не было.
– Теплые полы – удобная штука, – пояснил отец Петр, заметив неподдельный интерес в глазах гостя.
Антон бросил рюкзак на табуретку и пристроил одежку между горными ботинками и большим мотком веревки.
– Все еще водите ребятишек в горы? – спросил он, разглядывая необычную для кабинета священника обстановку.
– А как же! Помнится, и ты пару раз ходил с нами на Силтау.
– Было дело. Я тогда ногу подвернул, и вы меня на себе пять километров тащили. Спасибо.
– Да ну, что ты! – засмеялся отец Петр. – Своих не бросаем! Ты тогда легкий был, как овечка. Сейчас бы я тебя не утащил! Как нога, кстати?
– Нормально, – Антон присел на краешек табуретки у входа.
– Да что ты, как бедный родственник, честное слово? – развел руки священник. – Садись к столу!.. Давай, пока чайник греется, я тебе одну штуку покажу.
Отец Петр достал с полки большой альбом и положил на стол. На обложке золотыми буквами было написано: “Проект храмового комплекса Преподобного Серафима Саровского г. Солнечногорска”.
– Можно? – робко спросил Антон.
– Открывай, открывай! Смотри!
На первой странице помещался общий план архитектурного комплекса, расположенного вокруг здания нынешнего храма. Из всех построек он узнал только одно – одноэтажный домик воскресной школы и трапезной. Остальная территория много лет пустовала: на строительство и обустройство ландшафта денег у прихода не хватало. Теперь, похоже, средства нашлись.
– Вот здесь у нас будет гимназия с полным циклом обучения, – ткнул отец Петр пальцем в трехэтажное здание, склонившись над альбомом с другой стороны стола. – Здесь – крестильная. А вот здесь – трапезная. Между ними – детская площадка для малышей и прогулочная зона со скамейками и прудом. Лебедей хочу завести… Ну, или уток, – всё живность. А ребятишкам радость.
– А это что такое?
– Это? Скалодром под открытым небом, – с гордостью произнес отец Петр. – Тяжело в ученье – легко в бою! Так ведь? Зато уже никого на себе пять километров тащить не придется, – засмеялся священник и похлопал Антона по плечу.
– Да, классно! Только кто в вашей гимназии учиться будет? На край города не наездишься.
– Вопрос уже решен! Администрация выделяет целый автобус, он в полном нашем распоряжении.
Антон помрачнел.
– На строительство тоже они деньги выделяют?
– Ну, не только они… – смутился священник и нырнул под стол. Тотчас оттуда раздались шуршание пакетов, звон посуды и донесся голос отца Петра: – Без них мы бы точно не справились.
– Понятно, – вяло отреагировал Антон и, перевернув пару страниц, захлопнул альбом.
– Ты какой любишь: черный или зеленый?
– Все равно, – буркнул Антон, с любопытством разглядывая корешки книг в библиотеке.
Здесь в одном ряду с Иоанном Златоустом и Игнатием Брянчаниновым стояли книги по специальным вопросам квантовой физики и математики. Кое-где в названиях мелькали иероглифы и арабская вязь.
– Может быть кофе?
– Может быть…
На краю стола стали появляться разномастные кружки, упаковки с чаем, рафинад, жестянка с Арабикой. Наконец, показался сам отец Петр.
– А я, брат, зеленый люблю, – с довольной улыбкой заявил он. – В молодости весь Индокитай объездил, вот и пристрастился.
– А вы в курсе, батюшка, куда уходят деньги из городского бюджета? – продолжая скользить взглядом по книжным рядам, спросил Антон.
– Ну… – опешил отец Петр от такой прямолинейности. – Откуда ж мне знать. Я же не счетная палата.
– Хорошо, – повернулся он и посмотрел священнику прямо в глаза. – А хотели бы вы знать, на какие такие “дела” уходят бюджетные деньги?