Спорим, мы поженимся ?
Шрифт:
Он сел за стол и развернул сложенную мною уточкой салфетку, положил её на колени. Взглянул на меня вопросительно. Я сообразила, что ему надо, и сняла колокол с блюда. Гоша уставился на курицу, подозрительно обнюхал её со всех сторон, взял вилку. Ковырнул. Положил кусочек в рот и принялся жевать.
Хлеб забыла!
Я метнулась к хлебнице и принесла два ломтика хлеба — цельнозернового, чёрного, душистого. Гоша поморщился и выплюнул курицу обратно на тарелку:
— Что это?
— Курица на пару, — растерянно ответила я.
— Ты её пробовала?
— Эм... Нет.
— Она твёрдая, как подошва!
— Да не может быть! — воскликнула я, цепляя кусочек курицы вилкой. Блин. Как же это так получилось? Пароварка, конечно, дело для меня новое, но вроде бы я всё сделала по инструкции! Подошва, не больше и не меньше. Испортила такое куриное филе красивое.
— Простите, — пробормотала покаянно. Гоша закатил свои красивые восточные глаза:
— Что ещё есть?
— Рис с овощами, — я сорвала крышку с блюда и обомлела. Рис свалялся комками, между которыми притаились варёные кусочки сладкого перца и стручковой фасоли. Они единственные выглядели бодренько, а вот рис. Да как же так, ведь полчаса назад он был таким рассыпчатым и вкусным даже на вид! Это полный здец.
Гоша брезгливо колупнул монолит риса и холодно сказал:
— Это каша? Я не просил делать мне на ужин кашу. Я достаточно ел этой дряни в детстве.
— Это просто неправильный рис, вот и всё, — в отчаянье ответила я. — В следующий раз будет лучше!
— Следующего раза не будет! — отрезал Гоша.
Ай! Похоже, моя плата за сегодняшние галеры помахала мне ручкой! В последнем творческом порыве я предложила с вымученной улыбкой:
— Давайте я вам чаю заварю!
— Нет!
Я даже вздрогнула. Гоша выпрямился и со стуком положил на стол вилку. Поиграл желваками на скульптурно вырезанных скулах и сказал уже спокойнее:
— Чаем я займусь сам. А ты. На выход. Я сам позвоню в агентство и скажу, что ты меня не устроила.
— Я, между прочим. Между прочим.
Задохнувшись от негодования, махнула рукой на гостиную:
— Я вылизала всю квартиру! Я выгладила рубашки! Я не виновата, что у вас пароварка, а я никогда не готовила в ней! И рис какой-то странный! И вообще... Я работала, так что хочу, чтобы мой труд был оплачен!
— Работала? — переспросил он, и в глазах заиграли недобрые огоньки. — Ты натёрла мои глянцевые полы матовым средством! Теперь они не блестят!
— Конечно, не блестят! Разве можно так жить?! — воскликнула я. — Смотреть больно, глаза слепит! Как бы я уборку делала при таком солнце и блестящих полах?
Несколько секунд мы мерились взглядами — мой дерзкий против его злого, но злой победил. Гоша встал, хлопнув ладонью по столу, и сказал веско:
— Ты уволена. Уходи.
Потом улыбнулся уголком губ и добавил:
— И переводчика я уже нашёл. Так что в твоих услугах больше не нуждаюсь.
— Ну и идите вы. лесом! — в сердцах крикнула я и ушла в коридор. Быстро натянув кроссовки, схватила сумку и, разумеется, вывалила всё её содержимое на пол. Чёрт! Уже чуть не плача, принялась собирать свои вещи, покидала их, не глядя, обратно в сумку и выскочила за дверь.
Противный, жопорукий, невоспитанный Гоша!
Чтоб
В агентство я даже не поехала. Пусть тоже идут лесом с такими клиентами. Я вышла от Гоши, старательно загоняя внутрь слёзы, и, подумав с минуту, открыла карту города в смартфоне и забила в поиск «пекарня», активировав локализацию. Я хочу пироженок! Я хочу очень вредных пироженок с очень вредным кофе! Я заем свою обиду сладким кремом и вкусной сдобой. Решено. И вуаля, как раз в сотне метров на углу есть симпатичная кофейня с многообещающим названием «Франсуа».
Как тут пахло выпечкой — не передать! Прямо с порога я вдохнула восхитительный тёплый, домашний аромат горячего хлеба прямо из печки, и даже сердце замерло, пропустив удар. Как будто у бабули в деревне побывала. Ещё раз потянула носом, как голодная собака, и поняла, что с утра ничего не ела. Даже крошечку не посмела взять от клиента. Который, к тому же, оказался Гошечкой-картошечкой!
Нет, я не буду больше о нём думать. Я закажу сладкий кофе и к нему — два пирожных. Три! И круассан. Это же французская пекарня. Сколько я читала о круассанах, шоссонах, эскарго. Да даже эклер — французское слово и французская сладость! Обожаю этот язык, он сам весь словно торт Наполеон!
Кстати, да. Я возьму и кусочек Наполеона. Прощай, фигура, здравствуй, целлюлит!
Утолив первый голод, я откинулась на спинку стула и услышала, как вибрирует телефон в сумке. Галка, небось. Хочет узнать, как прошёл мой первый рабочий день. Дерьмово прошёл, Галочка. Вытащив телефон из сумки, увидела незнакомый номер. Интересно, кто это?
Алло? — ответила.
— Яна? Это менеджер агентства «Дружная семья». Вы мне ключи забыли вернуть!
— Я оставила их у клиента, — сказала, мгновенно разозлившись. — Это у вас такой специальный клиент, который никогда не платит за уборку? Так вот: заберите его себе, а я у вас больше не работаю.
— Ну и слава богу, — резко ответила менеджер. — Я позвоню клиенту и проверю. Всего хорошего.
И отключилась.
Я передразнила её:
— Фсиво халёсиво! Блин, ну вот только настроение поднялось, так нет, надо было этой... позвонить!
Бросив телефон обратно в сумку, я встала и пошла к стойке. Очень, очень срочно мне нужно ещё одно пирожное! Скользнув взглядом по ценникам, я зацепилась за один из них и прочитала: «Escargos». Прочитала несколько раз, пытаясь понять, что мне в нём не понравилось, и вдруг нашла ошибку. Причём такую. невинную. Можно предположить, что писавший ценник просто перепутал буквы. Продавец с улыбкой спросил:
— Что вам предложить?
— У вас тут. ошибочка, — ответила тихо, чтобы никто не услышал, кроме заинтересованного лица. — Вместо буквы «С» на конце нужно букву «Т».
— Ой, — сказал парень и покраснел пятнами. Схватил из витрины ценник и спрятал под прилавок: — Перепишем, спасибо большое!
— Не за что, — улыбнулась в ответ. — Дайте мне кусочек медовика, пожалуйста.
— Вот! — он взял щипцами рассыпчатый треугольник торта и протянул мне на тарелочке:
— За счёт заведения, в благодарность за подсказку.