Спорим на желание?

Влада

– Возьми такси, не вздумай идти пешком, – строгим тоном предупредила тетя, не отрывая взгляда от каких-то бухгалтерских бумаг. С обеда зарылась в огромные папки и даже не пришла посмотреть на репетицию.

Марине некогда отдыхать. Конец года, нужно готовить отчеты для всех ведомств. Скоро новогодние праздники, а это значит, что работать придется больше. Тетя взвалила на себя нелегкую ношу шесть лет назад - стала директором детского дома в двадцать пять лет, махнув на свою личную жизнь. Ей тридцать два, не замужем, своих

детей нет. Хотя она правильно рассуждает: чужих детей не бывает.

За это время она подняла забытое администрацией учреждение на должный уровень. Теперь детский дом стал лакомым кусочком, Марину столько раз пытались подвинуть, чтобы занять ее место, но пока у злопыхателей ничего не получается.

– Марина Александровна, – заглянула в кабинет нянечка. – Зонков опять пропал, – обеспокоенным голосом.

– Идем искать, – тут же поднимается из-за стола Марина. Она хоть и была директором, но не типичным. Ее касалось все - даже самые мелкие проблемы. Для отказников и сирот она была скорее мамой, чем строгой теткой. Хотя злой и скандальной Марина тоже могла быть, без жесткости в характере не смогла бы выбить все, что причиталось по закону обездоленным детям.

За каждого ребенка Марина билась, как за своего. Переживала. Ее душу не закрутило в жернова бюрократии. Детей никто в детском доме не обижал. Первые годы работы текучесть кадров была такая, что ей казалось, она никогда не наберет персонал. Набрала, все проверки выдержали работницы. Марину хвалит руководство, весь кабинет обвешан грамотами, дети ее очень любят. Она практически жила последний год на работе, дома не хотела появляться - и для этого были причины, по которым и меня не тянуло домой.

– Марина, посмотрите за шкафом в игровой, – завязывая пояс пальто, крикнула в спину спешащим женщинам. Не сомневалась, что он там сидит. Сегодня перед репетицией я заметила, как он оттуда вылезал.

Была у Вовы привычка прятаться от людей. Он любил тишину, любил рассматривать картинки в книгах. Нужно оставить ему какую-то тихую зону, чтобы его никто не беспокоил, тогда и пропадать перестанет. Не забыть бы поговорить об этом с Мариной. Воспитатели боятся ее гнева, поэтому не выпускают детей из поля зрения, а Зоркину нужно уединение.

Надев шапку, варежки, куртку и обмотавшись шарфиком, прикрыла дверь кабинета Марины.

На улице было морозно и холодно. До нового года каких-то три недели, а еще многое нужно успеть. Мечтаю устроить малышам незабываемый праздник, но пока нужно выучить стихи, разучить песенки, поставить новогоднюю сценку, подготовить декорации, а то краска за год слезла. Со старшими детьми проще, они все понимают, самостоятельные уже. Раздала листки с текстом, через пару дней проверила.

Марина не платила мне за работу в детском доме, помогать ребятам - была моя инициатива. Два месяца назад у них в декретный отпуск ушла педагог по воспитательной работе, она же вела уроки этики. Я с радостью предложила ее заменить. Дети меня давно знали и шли на контакт. Работать на ставку у меня не получится из-за учебы, поэтому ищут нового педагога, кто согласится пойти на декретное место.

Тетю я не послушалась. Идти до дома не больше двадцати минут. Несмотря на морозный вечер, мне хотелось пройтись. Прогулки на свежем воздухе полезны в любое время года и при любой погоде. Все свободные деньги я откладывала на подарки малышне. Хотелось порадовать их большими наборами конструкторов.

Причина моей прогулки - не только свежий воздух.

Положа руку на сердце, стоит признаться: домой меня не тянуло. Наша уютная пятикомнатная квартира перестала быть мне родной.

Последние полгода в доме неприятная обстановка. Мама развелась с отцом, узнав, что он завел молодую любовницу. Они разъехались по разным комнатам, но папа, вместо того, чтобы просить прощения, привел эту женщину в наш дом. Мама переехала к родителям в деревню, что находится за сто километров от Москвы. Марина, которая всю жизнь жила с братом и его семьей, стала чаще оставаться на работе. Брат теперь живет у своей девушки. Только мне некуда податься, из-за учебы я не могу позволить себе снимать квартиру. Невыносимо жить с отцом, которого винишь в развале крепкой семьи.

В большой пятикомнатной квартире теперь много свободного пространства, а атмосфера такая душная и тяжелая, что находиться дома невозможно. Если бы не учеба, сбежала бы к маме в деревню. Жила бы, как и она - с бабушкой и дедушкой.

Когда подхожу к дому, всегда ощущаю неприятный осадок, тяжесть на душе, сегодня к этим ощущениям добавляется тревога.

К чему бы?..

Влада

Во дворе многоэтажек горели редкие фонари. Не везде, к сожалению. Чем глубже находится строение, тем темнее. Возле нашего подъезда опять темнота. Дом крайний, ночью идешь с опаской. Ладно, если кошка напугает или выскочит бродячая собака, лай поднимет; намного хуже, если пьяная молодежь «отдыхает» на детской площадке или какие-нибудь дружки пожаловали к местным гопникам, считающим себя авторитетами.

Кому-то ведь не лень бить лампочки?

Громко и неожиданно заиграла музыка. Отметила своим музыкальным слухом дорогую аудиосистему, которая способна так чисто передавать звук. Неплохие современные треки, но я обычное такое не слушаю. Играла музыка из машины. В том, что это не местные, сомнений не было даже до того, как увидела дорогой автомобиль, на который падал свет из окон.

У подъезда стояло несколько машин, но в глаза бросался крутой оранжевой спорткар Ламборджини. Замедлив шаги, думала, как поступить. Предчувствие такое, что дальше идти не стоит. Сколько еще придется времени провести на улице? До подъезда метров тридцать, а я замерзла, пока шла.

Приближаясь, сквозь звуки громкой музыки услышала мужскую ссору на повышенных тонах. Слов особо не разобрать, лишь матерная речь выбивается на общем фоне. Опустив голову, пытаюсь пройтись по стенке к подъезду. Узнаю голос нашего соседа, который держит в страхе весь район. Тот еще отморозок. Его младший брат неплохой парень, но вечно влипает в какие-то истории.

– Ты сдохнешь, понял? – холодный голос касается моего сознания, выбивая из головы все мысли. От страха я врастаю в землю, вместо того чтобы убежать.

Удар, еще один. Громкий крик боли. Не понимаю, кто и кого бьет. За что бьют – мне неинтересно. Прижавшись к стене, пытаюсь заставить себя двигаться к подъезду. Я тут не из-за любопытства застряла, боюсь привлечь к себе внимание, выйти из невидимой зоны.

Пауза между треками позволяет услышать странный неприятный хруст, который сопровождается криком.

– Ты мне пальцы сломал! – держась за руку, воет сосед.

Его младший брат кидается на защиту брата, но спустя несколько ударов оказывается на земле. Поднимается, дурак...